"Сидони-Габриель Колетт. Конец Ангела ("Ангел" #2)" - читать интересную книгу автораувидел широкую спину и мясистую складку на затылке под густыми седыми
волосами, подстриженными, как у его матери. "Черт, она не одна. Кто же это может быть?" - Напиши мне заодно адрес, Леа, и фамилию массажиста. Я вечно путаю фамилии, - произнес незнакомый голос. Голос принадлежал женщине в черном, сидевшей в кресле, и Ангела охватило неясное предчувствие: "А где же тогда... Леа?" Женщина с седыми волосами обернулась, и Ангелу прямо в лицо ударил свет ее голубых глаз. - Боже мой, малыш, это ты? Он подошел словно во сне, поцеловал руку. - Княгиня Шенягина, господин Фредерик Пелу. Ангел поцеловал еще одну руку, сел. - Это твой..? - указывая на него, спросила дама в черном так бесцеремонно, словно он был глухой. Громкий чистый смех зазвучал снова, и Ангел непроизвольно начал искать источник этого смеха где угодно, только не в груди оказавшейся перед ним седой женщины. - Нет, нет! Вернее, уже нет! Помилуй, Валерия, что ты вообразила? Она не стала безобразной, но как-то расплылась, отяжелела. Руки, пухлые, как ляжки, не лежали свободно вдоль тела, а оттопыривались у подмышек за счет жировых наростов. Гладкая юбка и длинный унылый жакет, из-под которого виднелась блузка с жабо, говорили об отказе от женственности, о естественном умирании женского начала и своеобразном бесполом достоинстве. силуэт поначалу не привел его в отчаяние. Когда же она повернулась и пошла к креслу, чтобы сесть, он увидел ее лицо и начал мысленно заклинать ее, как стал бы заклинать сумасшедшего с ножом в руке. Кожа ее была красной, почти багровой - Леа теперь пренебрегала пудрой и смеялась полным золота ртом. В общем, это была здоровая пожилая женщина, с отвислыми щеками и двойным подбородком, достаточно сильная, чтобы носить свое грузное тело, не нуждавшаяся ни в чьей поддержке и ничем не стесненная. - Что с тобой стряслось, малыш? Ты, кажется, не слишком хорошо выглядишь. Она протянула Ангелу пачку сигарет, улыбаясь ему сузившимися голубыми глазами, и он пришел в ужас от ее стариковской простоты и благодушия. Она называла его "малыш", и он отводил глаза, как будто в этом было что-то неприличное. Но он принуждал себя к терпению с неясной надеждой, что сквозь этот новый образ вот-вот, сияя, проступит прежний. Обе женщины спокойно рассматривали его, не скупясь на проявления доброжелательности и любопытства. - Он слегка напоминает Эрнандеса, - сказала Валерия Шенягина. - Разве? Я не нахожу, - возразила Леа. - Может быть, лет десять назад... да и то вряд ли. У Эрнандеса челюсть сильнее выдавалась вперед. - Кто это? - с усилием спросил Ангел. - Один перуанец, который разбился на машине полгода назад, - отвечала Леа. - Он был с Максимильенной. Она страшно горевала. - И тем не менее утешилась, - сказала Шенягина. - Как и все, - сказала Леа. - Или, по-твоему, она должна была умереть |
|
|