"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу автора

буквально нос к носу с выскочившей из-за деревьев ланью, совсем молоденькой,
золотистой, которая при виде нас так растерялась, что вместо того чтобы
убежать, остановилась как вкопанная.
От волнения она громко и порывисто дышала, тонкие ножки дрожали, но её
продолговатые глаза, удлинённые ещё подобием коричневых бровей - как мои -
выражали скорее смущение, нежели испуг. Мне захотелось прикоснуться к её
ушам, покрытым лёгким пушком, как листья медвежьего уха, и к её нежным
бархатистым ноздрям. Когда же я протянула к ней руки, она диким движением
откинула голову и умчалась.
- Вы бы убили её на охоте, Макс? - спросила я.
- Убить лань? А почему тогда не женщину? - бесхитростно ответил он.
В тот день мы обедали в Виль д'Авре, как и все гуляющие в Булонском
лесу, в том ресторане, у которого над гладью пруда нависают живописные
террасы. Там можно не только пообедать, но и получить комнату для отдыха. Но
мы вели себя чинно, как уже насытившиеся друг другом любовники. Мне было
приятно отметить, что свежий воздух, ветер, деревья приводили Макса в то же
состояние умиротворённости, какое испытывала я... Облокотившись о
балюстраду, я глядела на плоскую, чуть колышущуюся воду и на заросли
орешника с мохнатыми, словно гусеницы, почками. Потом взгляд мой снова
возвращался к моему доброму спутнику, и я была полна надежды построить с ним
счастье, такое же долгое, как сама жизнь...
Уеду ли я вообще? Бывают часы, когда я, как сомнамбула, начинаю
готовиться к отъезду. Я вынула из шкафа сумку для туалетных принадлежностей,
дорожный плед, плащ - вещи давнишние, чиненые-перечиненые, словно уставшие
от путешествий. Я с отвращением опорожнила банки с застарелым светлым тоном
и с пожелтевшим кремом для снятия грима, который стал отдавать керосином.
К этим принадлежностям моей профессии я отношусь теперь безо всякой
любви. А Брага, который забежал узнать, как я поживаю, я приняла так
рассеянно и невнимательно, что он ушёл явно обиженный и, что ещё хуже,
сказал на прощанье: "До свиданья, моя дорогая" самым что ни на есть светским
тоном. Ах, не важно! За сорок дней гастролей я с ним вдоволь наговорюсь и
сумею сгладить это впечатление!.. А сейчас я его жду, чтобы получить
последние указания перед отъездом. Макс придёт попозже.
- Добрый день, моя дорогая.
Так я и знала: он всё ещё сердится.
- Ты что, с ума сошёл, Браг! Хватит! Тебе совершенно не идёт этот
изысканный тон. Что за стиль аристократического предместья? Нам ведь надо
серьёзно поговорить. Когда ты называешь меня "моя дорогая", ты напоминаешь
мне Дранеля в роли Короля-Солнца!
Браг рассмеялся, однако он не сдаётся:
- А почему бы мне не говорить в стиле аристократического предместья?
Когда захочу, я могу превзойти самого Кастелане! Ты когда-нибудь видела, как
я ношу фрак?
- Нет.
- И я нет... Что-то темновато здесь в твоём будуарчике... Может, пойдём
в спальню, там вроде посветлее.
- Пошли...
Браг сразу же замечает стоящую на камине фотографию Макса: Макс в
новом, каком-то негнущемся пиджаке, чернота его волос слишком Чёрная, а
белизна белков слишком белая, он выглядит официально и чуть комично. Но всё