"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу автора

Эта странная мысль, что из нас двоих куртизанка - он, меня развеселила,
и его чуткие брови тут же сдвинулись.
- Почему ты смеёшься?.. Ты не уедешь!
- Как решительно! А неустойка?
- Я её уплачу.
- А неустойка Брага? А неустойка Старого Троглодита?
- Я их тоже уплачу.
Даже если это шутка, она мне не очень-то по душе. Я уже не могу больше
сомневаться, что мы любим друг друга: мы на грани первой ссоры!..
Но я ошиблась. Мой друг придвинулся ко мне вплотную, он почти у моих
ног.
- Всё будет так, как вы захотите. Вы же это знаете, моя Рене!
Он коснулся ладонью моего лба и глубоко заглянул мне в глаза, чтобы
увидеть там послушание. Так, как я захочу? Увы!
Сейчас я хочу только его!
- На гастролях вы будете играть "Превосходство"?
- И "Дриаду" тоже... Какой у вас лиловый галстук! И лицо от него
кажется жёлтым.
- Стоит ли говорить о галстуке? "Превосходство" и "Дриада" - это лишь
новый повод показывать публике ваши красивые ноги... и всё остальное!
- Не вам на это жаловаться! Разве не на подмостках это "всё остальное"
имело честь быть вам продемонстрировано?
Он до боли крепко прижимает меня к себе.
- Не говорите об этом! Я всё прекрасно помню! Каждый вечер в течение
пяти дней я ругал себя и принимал окончательное решение кончать с этой
глупостью, не ходить больше в "Ампире-Клиши", как ты его называешь. И когда
ты покидала сцену, я тут же вставал, понося себя на чём свет стоит. А на
следующий день я опять малодушно находил себе оправдание: "Ну, сегодня уж
наверняка в последний раз! Мне просто необходимо разглядеть цвет глаз Рене
Нере, да к тому же вчера я пришёл не к началу". Одним словом, я уже тогда
стал идиотом!
- Идиотом! Как вы, однако, колоритно подменяете слова, Макс! Мне, по
совести, кажется странным влюбиться в женщину, лишь глядя на неё...
- Это зависит от той, на которую смотришь. Вы ничего не понимаете в
этом. Рене Нере... Представь себе, после того, как я впервые увидел тебя в
пантомиме "Превосходство", я потратил не меньше часа, чтобы изобразить на
бумаге схему твоего лица. Мне это в конце концов удалось. Потом я множество
раз изображал на полях книги маленький геометрический чертёжик, расшифровать
который мог только я один... А ещё в твоей пантомиме есть один момент, когда
ты вдруг переполняешься... как бы это сказать... немыслимой радостью, что
ли: сидя за столом, ты читаешь полное угроз письмо от человека, которого ты
обманываешь, помнишь? И вдруг ты начинаешь ударять себя по бедру и так
хохотать, что опрокидываешься навзничь. И ясно, что под тонкой тканью твоей
юбки бедро нагое. Твои жесты вульгарны, как и подобает базарной торговке, но
лицо твоё при этом одухотворено яростным, вдохновенным гневом, просто не
предположимым в таком всем доступном теле. Помнишь?
- Да-да!.. Это так... Браг был доволен мной в той сцене... Но это,
Макс... восхищение, желание! Превратилось ли это с тех пор в любовь?
Он глядит на меня с крайним изумлением:
- Превратилось? Я никогда об этом не думал. Я полюбил вас с той самой