"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу авторавы собираетесь пудриться в такой поздний час?
- Прежде всего для себя. А потом - для вас. - Для меня не стоит. Вы обращаетесь со мной как с человеком, который за вами ухаживает, вам и в голову не приходит, что я человек, который вас просто любит? Я гляжу на него и пугаюсь ещё больше, чем прежде. Сбитая с толку тем, что этот человек, как только речь зашла о любви, обнаруживает и ум, и уверенность, так хорошо сокрытые за его внешностью Долговязого Мужлана. Способность любить - вот что я угадываю в нём, вот чем он удивляет меня и ввергает в смущение. - Скажите откровенно, Рене: то, что я вас люблю, вам отвратительно, или безразлично, или, быть может, хоть как-то приятно? Его слова не звучат ни оскорбительно, ни униженно, ни слезливо, ни застенчиво, ни лукаво... Переняв его простоту, я, осмелев, отвечаю: - Понятия не имею. - Так я и думал, - сказал он серьёзно. - В таком случае... - Что "в таком случае"? - Мне остается только уйти. - Конечно, уже половина первого. - Нет, вы меня не поняли. Я хочу сказать: не видеть вас больше, уехать из Парижа! - Уехать из Парижа? Зачем? - искренне удивляюсь я. - В этом нет необходимости. К тому же я вам не запретила видеть меня. Он пожал плечами. - Я вам скажу почему... Когда что-нибудь не ладится, когда у меня... Он очень мило произнес это "к нам", совсем по-провинциальному и очень нежно. - У вас там красиво? - Да. Там лес, всё больше еловый, но есть и дубы. Я очень люблю гулять после лесоповала - свежие пни, одиноко стоящие ели, оставленные на развод, и огромные круглые кострища, где делают уголь, - там на другой год будет полно земляники... - И ландышей... - Да, и ландышей... И наперстянки. Вы знаете, что это? Они вот такая высокая, и когда мы были маленькие, мы совали в её колокольчики пальцы... - Знаю... Мой арденнский дровосек рассказывает плохо, но я так ясно вижу всё, что он описывает! - Каждое лето я еду туда на машине. А когда наступает осень, хожу иногда на охоту. Это, конечно, мамины владения. У нас там её прозвали "Стальная Пила", - говорит он со смехом. - Она валит деревья, валит, распиливает и продаёт. - Ой! - Но она леса не губит, не думайте. Она в этом знает толк, разбирается как мужчина, даже лучше чем мужчина!.. Я слушаю его с возникшей вдруг симпатией, я рада, что он забыл обо мне на минуту, что он говорит сейчас, как потомственный дровосек, о своём родном лесе. Я не помнила, что он из Арденн, а он не спешил сообщить, что так любит свой край. Теперь я понимаю, почему у него вид мужлана! Потому что он носит |
|
|