"Сидони-Габриель Колетт. Невинная распутница " - читать интересную книгу автора

жажды, первые капли умиротворяющего ливня...
Он не боится, нет, конечно, не боится. Но это сильнее его... Однако
сама необыкновенная свирепость грозы вдруг побеждает эгоистичный ужас. Сев
на постели, он прислушивается: "Ударит в виноградник, это точно! Минна!
Должно быть, умирает от страха!" Явственно увидев перед собой испуганную
бледную Минну в белой ночной рубашке, в золоте и серебре рассыпавшихся
волос, Антуан ощущает прилив сил, и в его влюблённую душу вторгается вихрь
героических мыслей. Спасти Минну! Бежать к ней, обнять её в ту самую минуту,
когда она беззвучно раскрывает рот, не в силах даже позвать на помощь...
Лечь рядом с ней, оживить ласками это маленькое холодное тельце, едва-едва
обретающее женственные формы... Антуан, спустив ноги с кровати, пригнувшись,
чтобы уберечь лицо от хлещущих молний, уже и сам не знает, бежит ли он от
грозы или мчится к Минне, - но тут взор его падает на длинные ноги, худые,
жилистые, волосатые, как у фавна... И порыв гаснет: трудно представить себе
полуголого героя!
Он всё ещё колеблется, то приходя в возбуждение, то замирая от робости,
а гроза между тем удаляется, постепенно стихает в отдалённых артиллерийских
раскатах... Падают первые капли, подпрыгивают на измученных листьях, как на
барабане. Восхитительная апатия овладевает Антуаном, проливая на его
напряжённое тело расслабляющий бальзам трусости...
Минна является ему теперь не в облике испуганной жертвы, а в не менее
волнующем виде девушки, едва прикрытой ночной одеждой... Продлить чудесным
образом её сон, развести в стороны мягкие руки, целовать прозрачные веки,
чуть синеющие от укрытых ими чёрных зрачков...
Угнездившись вновь в тёплой ложбине постели, Антуан трепещет от нового
возбуждения и засыпает лишь на рассвете, когда занимается серый мирный день.
Перед тем как закрыть глаза, он долго владел спящей Минной, самой юной и
самой хрупкой гурией из его сераля, где мирно соседствуют Селени, сильная
смуглая горничная, Полэр с короткой стрижкой, мадемуазель Мутардо, царица
прачек Сент-Амбруаза, и Дидона, бывшая некогда владычицей Карфагена...

Антуан и Минна, одни в гулкой столовой, полдничают, стоя у окна, и
меланхолично следят за струйками дождя, чья тонкая густая пелена постепенно
сползает к востоку, чуть колыхаясь под порывами ветра, как полы
разлетающегося газового платья. Проголодавшийся Антуан откусывает от
большого куска хлеба с вареньем, на котором его зубы оставляют следы в форме
полумесяца. Минна держит, отставив в сторону мизинец, тоненькую тартинку и,
забыв о еде, вглядывается вдаль сквозь дождь, пытаясь разглядеть что-то ещё
неведомое за круглыми холмами... Из-за прохладной погоды она вновь
облачилась в узкое платье из зелёного бархата с беленьким воротничком,
подчёркивающим уходящую вниз линию плеч. Антуан с нежной печалью смотрит на
это платье, которое делает Минну моложе на полгода и напоминает о начале
учебного года в октябре.
Всего лишь месяц с небольшим! И придётся расстаться с этой невероятной
Минной, которая говорит что-нибудь чудовищное с таким безмятежным видом,
словно не понимает собственных слов, обвиняет людей в убийствах и насилии,
подставляет бархатную щёку и отвергает поцелуй с полными ненависти
глазами... Он любит эту Минну как бесстыдный школяр, как старший брат, как
боязливый влюблённый, а иногда как отец - например, в тот день, когда она
порезалась перочинным ножиком и крепко сжала губы с упрямым видом, стараясь