"Юрий Антонович Колесников. Особое задание " - читать интересную книгу автора

вечность... Алексеев шел, слушая перезвон курантов и торжественную мелодию
"Интернационала". На этом местная радиосеть закончила свою трансляцию.
Войдя к себе во двор, Евгений поздоровался со сторожем размещенного
здесь склада горторга. Со стариком у юноши сложились хорошие отношения. Он
угощал его папиросами, а тот рассказывал разные истории из далекого
прошлого. Вот и сейчас Евгений предложил ему "Казбек". Закурили.
Затягиваясь московской папироской, старик закашлялся, а потом
хрипловато сказал:
- Помнишь, Женя, какая луна-то взошла намедни?
Алексеев признался, что только сейчас вспоминал ее.
- Вот такая же была и в четырнадцатом. Большая и красная, будто кровью
облитая. А на утро урядник забил в барабан: война! И пошла беда по земле!
Пошла смерть косить народ... Как сейчас помню, такая точно... Прошло-то уже
никак более четверти века... Ох, Женя, бежит же время... бежит и нас не
спрашивает!..
Гавкнула лежавшая у него в ногах лохматая собака. С улицы послышались
слова популярной песни: "Любимый город может спать спокойно..." Веселая
компания возвращалась из "Казенного сада", так болградцы по старинке
называли большой сад, раскинувшийся вдоль озера Ялпуг. Знатоки уверяли,
будто в саду сохранился дуб, на стволе которого ссыльный Пушкин ножичком
вырезал какое-то острое двустишие.
Прислушиваясь к пению удалявшейся компании и все отчетливее
доносившемуся с озера кваканью лягушек, Евгений молча курил и предавался
радостным раздумьям: "Хорошо! Скоро Москва, учеба... Какая все же необычная
жизнь в Советском Союзе! Желаешь работать? Пожалуйста! Учиться? Все двери
открыты! А ведь еще два года назад... Хотел быть летчиком, даже уже учился в
авиационном училище. Носил пышную форму с королевской кокардой и
аксельбантом. Вдруг исключили! Почему? Бессарабцы, видите ли, ненадежный
народ... все поглядывают за Днестр! Поступил на работу в гараж "Леонида", но
и тут долго не задержался: попал в бухарестскую полицию, колотили до
полусмерти, угрожали расстрелом за распространение большевистской
литературы. Пришлось познакомиться и с сигуранцей[2], побывать в карцерах
"Вэкэрешть"[3] А теперь?.. Года еще нет, как пришла Красная Армия, а сколько
хорошего, радостного появилось в жизни!"
В соседнем дворе пискляво прокукарекал молодой петушок. Евгений оставил
сторожу несколько папирос и вошел в дом. Наскоро поужинав, он лег и с
мыслями о предстоящем матче быстро заснул. Разбудил его не звонок
будильника, поставленного на шесть часов, а стук в дверь. Спросонья
посмотрел на часы и удивился: без десяти четыре! Дверь снова затряслась от
ударов. Евгений недовольно поморщился: "Наверное, Цолев приперся в такую
рань, побоялся, что я сам не встану". Но что это? Будто стреляют из
пулеметов?! И грохот моторов! В эту секунду дом тряхнуло так, что зазвенели
стекла, ходуном заходила посуда в буфете, дверки шкафа распахнулись. Со
двора донесся истошный крик соседки мадам Коган.
- Землетрясение! Спасайтесь, землетрясение!..
Действительно, землетрясения здесь случались. Полгода назад были такие
же толчки. Кое у кого повалились дымоходы, в стенах появились трещины. А на
Алексеевых большое горе свалилось: рухнула стена и задавила деда. В городке
было еще несколько жертв. И теперь сонные испуганные люди выбегали во дворы,
на улицы, дети плакали, с лаем носились собаки...