"Юрий Антонович Колесников. Особое задание " - читать интересную книгу автора

удаляющихся шагов человека в кованых сапогах. Потом где-то недалеко
скрипнула дверь кабины, щелкнула задвижка...
Евгений несколько успокоился. Торопливо вывернув карманы брюк и пиджака
Мировского, взял его документы, жетон сигуранцы и три перевязанных ниткой
школьных тетради. Однако оставить предателя на полу нельзя. В кабину могут
зайти тотчас же, как только Евгений выйдет. Пришлось усадить предателя на
унитаз, привязав его бесчувственное тело подтяжками к трубе спускного бачка.
Теперь для всякого, кто заглянет в кабину, его поза покажется
естественной...
Еле сдерживая дыхание, он прислушался. В туалетной был слышен говор, но
около кабины как будто никого не было. "Надо уходить! Уходить как можно
скорее!"
Осторожно приоткрыл дверь. Несколько солдат в серо-зеленоватых френчах
стояли лицом к противоположной стене. Одни подходили, другие уходили.
Алексеев вышел с таким ощущением, будто протискивается сквозь ушко иголки.
Он поднял голову (она почему-то упрямо втягивалась в плечи) и твердым шагом
направился к выходу. "Кажется, сошло! Только бы выйти за пределы вокзала, а
там..."
На перроне толпились солдаты, и Алексеев затерялся в толпе.
"Пронесло! - подумал он. - Теперь поскорее, поскорее убраться отсюда". И
вдруг до него донеслось:
- Послушайте, господин авиатор!
Алексеев оглянулся. В нескольких шагах от него стоял офицер королевской
гвардии. Только офицеры полка "Михай Витязул"[8] носили причудливые, почти
канареечного цвета аксельбанты. Похлопывая кожаным хлыстом по ботфортам,
офицер подозвал его.
"Что ему надо?" - подумал Евгений и, чеканя шаг, направился к офицеру.
Офицер окинул его высокомерным взглядом и с пренебрежением спросил:
- Это почему же господин авиатор не приветствует старших?
- Здравия желаю, господин капитан! - четко, с некоторым облегчением
проговорил Евгений. - Честь имею приветствовать офицера прославленного полка
"Михай Витязул", но, прошу прощения, господин капитан, не могу это сделать
по уставу.
- Да-а-?! - протянул офицер. - Почему же?
- Недавно попал в переделку, господин капитан, и вот - не могу еще
поднять руки... - И как бы испытывая страшную боль, Евгений с усилием
приподнял правую руку лишь чуть выше пояса.
- Ах, вот оно что! - уже другим тоном произнес офицер. - Вы участвовали
в схватке? Весьма похвально! Однако рубашку вам следовало бы все же
сменить... Щеголять с пятнами крови на воротничке не следует... Это дурной
тон, господин авиатор!
Алексеев невольно вздрогнул, однако нашелся.
- К сожалению, господин капитан, теперь у меня часто из носа идет
кровь, и только что опять случилась эта неприятность...
Алексеев начал волноваться. По перрону прохаживались жандармы, которые
видели его с Мировским, а тут разговор затягивается.
Капитан отвлекся: он проводил оценивающим взглядом проходившую мимо
сестру милосердия. Наконец обернулся к Евгению, но в это время над вокзалом
появилась эскадрилья тяжелых бомбардировщиков. Шли они на большой высоте.
Капитан вскинул голову и самодовольно подмигнул Евгению: