"Михаил Сергеевич Колесников. Таким был Рихард Зорге " - читать интересную книгу автора

вопросы. Некоторые носили явно провокационный характер. Зорге отвечал
спокойно, обстоятельно. В фатерланде ничего особенного не произошло, все
остается по-прежнему. Стоит ли придавать значение мелким беспорядкам,
которые неизбежны в подобной ситуации?..
Он был высок, строен, красив, одет со вкусом, этот доктор Зорге. Все
изобличало в нем человека утонченного, воспитанного. Он не старался
произвести эффект, оглушить сенсацией. Но каждое слово его звучало весомо,
угадывалась широкая осведомленность; даже неискушенный мог догадаться, что
послан он сюда не случайно и, возможно, с особыми полномочиями. Не
навязчиво, не прямолинейно, а своим рассудительным тоном, рассказами о
пустячках из быта третьего рейха, мягким юмором, которым была окрашена его
речь, он сумел внести успокоение в массу посольских чиновников.
Зорге сразу разгадал этих людей: они придавлены страхом. И теперь,
после расспросов, каждый решил, что в Токио приехал очень обаятельный, милый
человек. Голубые глаза его с прищуром смотрят весело, уверенно, движения
неторопливы, скупы. Так может вести себя в незнакомой обстановке только
сильный человек, хозяин положения. Да он и был хозяином положения, так как
знал, с кем имеет дело: все те же немецкие чиновники, зараженные
великогерманской амбицией, реакционные, агрессивные, трусливые и аполитичные
приспособленцы, соглашатели. А беспринципность, соглашательство,
приспособленчество, как известно, синонимы слова "оппортунизм". Позже бывший
германский дипломат В. Путлиц охарактеризует этих людей так: "Среди всего
чиновничества Веймарской республики не было группы более далекой по своим
взглядам от общественного развития и потому более подверженной оппортунизму,
чем высшее чиновничество министерства иностранных дел".
Приглашенный послом Дирксеном в кабинет, корреспондент Зорге заговорил
более откровенно. Он извлек из кармана рекомендательные письма в
министерство иностранных дел Японии, визированные крупными чиновниками
японского посольства в США. Среди документов были рекомендации к
высокопоставленным японским дипломатам Тосио Сиратори и Кацудзи Дебути.
Дирксену этого было больше чем достаточно. Зорге коротко изложил цель своего
приезда в Японию: ему как журналисту надлежит установить самый тесный
контакт с японским МИДом. Германскому правительству нужна обстоятельная
информация о политических настроениях в Японии по всем каналам, и тут
газетчикам принадлежит не последнее слово. Очень тонко, почти
иносказательно, Зорге намекнул на возможность в ближайшее время более тесных
отношений между третьим рейхом и страной восходящего солнца.
Когда посол стал расспрашивать о Берлине, Зорге попытался придать
объективность своему рассказу, объясняя действия нацистов необходимостью.
Потом показал еще один документ: справку, подтверждающую чистокровное
арийское происхождение гражданина третьего рейха Рихарда Зорге. Вскользь
заметил: готовится закон, устанавливающий, что заниматься журналистикой и
вообще литературной деятельностью могут лишь лица арийского происхождения,
имеющие немецкое гражданство. Да, об этом он слышал от начальника прессы
имперского правительства Функа. Случилось так, что перед отъездом Зорге в
Японию нацистский пресс-клуб в Берлине дал в честь его обед, на котором
присутствовали Функ, Геббельс и начальник иностранного отдела нацистской
партии Боле.
Нет, доктор Зорге не хвастал высокими знакомствами. Он упомянул о них
лишь для того, чтобы лучше передать атмосферу в Берлине, и посол это понял.