"Артем Колчанов. На чужом берегу ("Круг" #2) " - читать интересную книгу автора

в основном для того, чтобы успокоиться и вернуть себе утраченное от
только что увиденных картин, душевное равновесие. Но мысли о гибнущих
внизу людях я не мог из себя изгнать, по нескольким причинам не мог, а
они не давали мне успокоиться. Все мои мысли были только о том, что
сейчас творится на планете. Честно признаться, я очень плохо себе
представлял, что такое война, какова она бывает на самом деле, никого
из нас к такому простонапросто не готовили, да наверно и не могли
готовить. И я даже никогда не предполагал, что настанет какое-то
время, и я сам стану свидетелем настоящей войны. Я, человек двадцать
пятого века с планеты, где войны навсегда стали всего лишь достоянием
истории. Я ходил, поглощенный своими мыслями, и ни на что окружающее
меня практически не обращал никакого внимания.
Очнулся же от своих мыслей я перед дверью, на которой была знакомая
табличка: "Помещение для особо важного груза". Не знаю, какое чувство
привело меня именно сюда и заставило тут остановиться. Действуя почти
что автоматически, я достал стартключ и, без промедления, вставил его
в раскрывшуюся при его приближении щель-скважину. Тяжелая дверь как
всегда легко и почти бесшумно сдвинулась в сторону. Я сделал шаг
вперед и, включив свет, снова остановился. Внутри все было точно так
же, как и в прошлый раз, когда я тут бывал, так давно и так недавно.
Тусклое, слегка красноватое освещение, вертикально стоящие анабиозные
полукапсулы. Я немного постоял, вздохнул и медленно двинулся вдоль
прохода. В капсулах, которые окружали меня, были такие знакомые, но в
то же время уже почти полузабытые мною люди. И почти сразу же я
натолкнулся на капсулу с Сережкой.
"Сегодня уснешь, а когда проснешься, рядом уже будет Земля", -
вспомнил я слова Рикста, которые он сказал нам еще там, на ужасно
далеком сейчас Дивере. Вот Сережка, сейчас он в анабиозе, холодном сне
без снов, а когда он проснется, то не будет знать ничего о том, что
произошло между этими его засыпанием и просыпанием, никто из них, этих
людей, ничего не будет знать. Да, я, прежде всего, сделаю все для
того, чтобы все они когда-нибудь проснулись, это сейчас моя главная
задача, главная возложенная на меня обязанность. Да, я не имею особого
права рисковать даже самим собой, ведь если со мной что-нибудь
случится, то уже никто и никогда не сможет помочь им. Я еще долго
ходил среди полукапсул, всматривался в лица знакомых мне людей, и это
понемногу приводило меня в себя. Потом я сразу же прошел в свою каюту
и волевым усилием заставил себя уснуть и спать без какого-то намека на
сны, на этот раз мне это удалось.
Когда же прошли назначенные Рэем двенадцать часов ожидания, и я
вернулся в рубку, я уже был полностью в себе и окончательно оправился
от увиденного мною массового самоубийства целого мира. Но и картина,
которую я сейчас увидел на экранах, не предвещала нам ничего хорошего.
Планета, которая по-прежнему висела под нами, словно бы живое
существо, покрылась ужасными ранами. А в атмосфере, еще недавно такой
прозрачной и голубой, на большой высоте, неспешно расплывались
тусклосерые кляксы радиоактивных облаков. Пораженные войной города все
еще горели, распространяя по ветру густые шлейфы черного дыма. Я
медленно отвел взгляд от экранов и позвал Рэя:
- Рэй, ты меня слышишь?