"Артем Колчанов. Путь к Золотистой ("Круг" #1) " - читать интересную книгу автора

тобой делать, опять ты сидишь на земле, не можешь хоть один день побыть
чистым и аккуратным ребенком". А я в ответ на это буду, конечно же,
оправдываться, но шутя и дурачась, потому что это стало для меня и мамы
самой настоящей игрой...
- Вик, - кто-то негромко сказал у меня над самым ухом. От этого я
вздрогнул, и чуть было даже не вскочил.
- Вик, ты спишь что ли? - было сказано уже довольно громче.
Это естественно был не кто иной, как Сережка. Сережка - мой двоюродный
братишка, парень тринадцати с половиной лет от роду - почти что мой
ровесник, всего только на один год он меня младше. Сережка - самый близкий
для меня человек, наверно даже ближе родителей, и брат, и друг в одном
лице, просто Сережка.
- Не, Сереж, что ты, не сплю конечно. Просто мне тут сейчас кое-что
вспоминалось.
Сережка ничего у меня не спросил, а только внимательно и понимающе
посмотрел на меня своими голубыми большущими глазами и заставил меня
подвинуться. Когда же я нехотя освободил ему место, то он устроился рядом
со мной, в жалобно заскрипевшем, от такого бесцеремонного с ним обращения,
кресле. Сережка знал и понимал меня лучше кого бы то ни было, может быть
даже лучше меня самого.
- Ну что ты опять разгрустился, Вик. Пойдем лучше в зал, мячик немного
погоняем, там уже все мальчишки собрались.
- Не хочу, - слегка поморщился я, - каждый день у нас получается одно и
тоже: с утра учеба, потом зал, мячик, фильм, разве тебе это не надоело?
Сережка громко вздохнул, было ясно, что он во всем согласен со мной, но
вслух он сказал другое:
- Ну, Вик, нас ведь все-таки ждут.
- Салаги-то? Сереж, им, по-моему, что с нами, что без нас, одинаково
хорошо. Придумают что-нибудь, развлекутся и без нас: ну не хочется мне.
Тут нужно заметить, что нас - мальчишек в почти полностью покинутом
людьми последнем диверианском поселке, оставалось сейчас только шесть
человек. А нашего с Серегой возраста было всего только двое, это собственно
только мы с Сережкой. Остальные же были по нашему общему мнению салагами в
возрасте от пяти и до восьми лет и, если говорить честно, всерьез я их
никогда не принимал. Может быть как раз потому, что они даже не помнили
жизни наверху, а знают один только этот подземный поселок, где стерильный,
всегда теплый кондиционированный воздух и мягкий, не слепящий глаз
искусственный свет. Они не знают, что такое настоящий ветер, потому что
никогда не ощущали его на своей коже, что такое настоящий дождь, потому что
никогда не попадали под него. И они никогда не видели собственными глазами
настоящего, живого солнца, а если и видели, то не помнят об этом. И они не
знают, да и не могут знать, каково бывает человеку, который когда-то видел
солнце и снова хочет его увидеть, не на экране, а собственными глазами.
- Снова ты, Вик, ничего не хочешь, - сказал Сережка тихо, почти шепотом.
Я же в ответ отрицательно мотнул головой, немного виновато улыбнулся и
также тихо сказал:
- Я хочу увидеть солнце, даже очень хочу.
Сережка ничего не сказал мне в ответ на эти мои слова, а только снова
посмотрел мне в глаза и плотнее прижался к моему боку. И без всяких слов
мне было понятно, что он так же, как и я, до боли тоскует по солнцу. И