"Сергей Адамович Колбасьев. Центромурцы" - читать интересную книгу автора

- Вставайте, сэр! - сказал он. - Вставайте, сэр! Ванна готова!
- Что случилось?
- Ничего особенного, сэр. Ванна.
- Я спрашиваю: почему нас трясет? - рассердился Болотов.
- Вероятно, мы идем по камням, - прислушавшись, ответил вестовой. У
него было заспанное лицо и полуоткрытый рот. Его совершенно не интересовало,
что именно делается с крейсером.
- Ванна, сэр!
Спускаясь с койки, Болотов запутался и вместе с тюфяком выпал к ногам
вестового. Вскочил от сильного толчка снизу.
- Что же это такое?
- Полотенце, сэр.
Действительно, на вытянутых руках вестового лежало большое мохнатое
полотенце. Болотов открыл рот, но сказать ничего не смог.
В эту минуту он был до того похож на своего вестового, что вошедший в
кают-компанию лейтенант Дольберг ударил себя по фиолетовой пижаме и
оглушительно расхохотался.
Болотов хотел рассердиться, но не смог - слишком хорошо хохотал
лейтенант Дольберг.
- Идем купаться, мистер Болотов.
- Что с кораблем?
- Лед, мистер Болотов. Мы пробиваемся сквозь льды. Полярная экспедиция
знаменитого корабля "Кокрэн" с портретами участников, цена три шиллинга
шесть пенсов. Идем купаться!
Ванны были вроде огромных умывальных чашек, круглые и глубокие. Их
снимали с подволока, наливали дымящейся водой и раздвигали по местам,
расплескивая воду на кафельном полу. Сидя в них, намыленные громко
разговаривали, стараясь услышать друг друга сквозь банный гул.
Дольберг вылез из ванны и, блестя большим розовым телом, начал скакать
через веревку. Плавая в белых облаках, ему подсчитывал похожий на Саваофа
старик ревизор. Согнувшись пополам, насвистывал ему пронзительный
шотландский марш костлявый трюмный механик.
Хорошо начинать день ванной.
А после ванны - пить чай с поджаренным хлебом и густым апельсинным
вареньем. Для тела - овсянка и яичница, для души - чистая скатерть, солнце
на блестящей посуде и веселье на выбритых лицах.
Разве это похоже на жизнь "Соколицы"? Разве это не может содействовать
развитию дружеских чувств?
- Так чашку не держат, мистер!
В упор, прямо на руку с чашкой, смотрит резиновое лицо старшего
лейтенанта Уэлша. Лицо, которому не хватает монокля.
- Ручка существует специально для того, чтобы за нее держать чашку.
Держать чашку, как стакан,- просто неприлично.
Болотов вдруг понял, что Уэлш обращается к нему. Потемнел, но вовремя
сдержался. Поставил чашку на блюдце и снова поднял, на этот раз за ручку.
Разговаривать не хотелось. Надо следовать английскому уставу. Рука его
не дрожала, но чай он глотал с трудом.
- Уэлш! - с конца стола точно скомандовал старший офицер, и Уэлш
коротко поклонился.
Отказавшись от второй чашки, Болотов встал.