"Сергей Адамович Колбасьев. Река ("Бахметьев" #3) " - читать интересную книгу автора

его лежачем положении получился довольно нескладным. - Возьмем хотя бы
комфлота Семена Плетнева. Он меня просто поразил. Я никогда в жизни не
думал, что у обыкновенного минера может быть столько такта и такое
превосходное чувство юмора. И возьмем еще двоих минеров: Точилина и
Досужиого. Ты с ними, кажется, еще незнаком, но смею тебя уверить, оба они
весьма достойные люди... Мне начинает казаться, что минная специальность
облагораживает душу. Что ты на это скажешь?
За всей шелухой острословия у Лобачевского все же проскакивали
кое-какие новые для него мысли. Он бесспорно всерьез говорил о всех своих
трех приличных людях, а из них ни один не окончил Морского корпуса. Это уже
было кое-каким прогрессом. В конце концов разговор начался не зря, и теперь
следовало довести его до полной ясности.
Бахметьев наклонился вперед.
- Милях в семнадцати к северу отсюда стоят английские мониторы.
Думаешь, на них общество хуже?
Лобачевский взял со стола папиросу, не спеша ее закурил, пустил
аккуратное кольцо дыма и дождался, пока оно, расплывшись в воздухе, не дошло
до подволока.
- Знаешь, друг мой, может быть, и не хуже, только не для нас с тобой.
Англичане, как известно, просвещенные мореплаватели и всякое прочее, но тем
не менее... - Лобачевский вдруг вскочил и опустил ноги с койки.- Тем не
менее идем в кают-компанию. Там могут дать чаю, а после воблы мне всегда
хочется пить.
Он явно уклонялся от прямого ответа, и нажимать на него, конечно, не
имело смысла. Бахметьев тоже встал.
- Ладно, идем.
В большом салоне парохода ярко горело электричество. На широких окнах
зеркального стекла висели бурые матросские одеяла. Они были, безусловно,
необходимы для затемнения корабля на предмет возможных аэропланных налетов,
но рядом с красным деревом и бронзой выглядели странно.
На полукруглом диване сидели Малиничев, тучный Бабушкин и крайне юный
круглолицый флаг-секретарь Мишенька Козлов.
Малиничев ораторствовал:
- Вы понимаете? Новая обстановка, естественно, требует новых методов.
Всякий консерватизм в данном случае просто глупость.
- Вы про что? - поинтересовался Лобачевский, и Малиничев повернулся к
нему:
- Мы тут рассуждаем о нашем положении. По-моему, бывший комфлот Иван
Шадринский показал себя безнадежным идиотом. Он, видите ли, учитывал
превосходство сил противника, а потому придерживался оборонительного образа
действий, то есть, попросту говоря, ничего не делал. Он не учитывал самого
главного: в такой войне, как наша, побеждает не броня и не тяжелая
артиллерия, а революционный дух!
Малиничев даже шлепнул ладонью по столу. Он явно упивался своими
словами, и на его бледных щеках появились два розовых пятна.
- Командование красной флотилией требует от своего командующего
создания новой, еще небывалой красной тактики, и в основе этой тактики
должны лежать решимость, готовность нападать при любых обстоятельствах!
Бахметьев своим ушам не верил. Если бы то же самое говорил какой-нибудь
большевистский оратор на митинге, это было бы понятно и даже правильно. Но