"Сергей Адамович Колбасьев. Джигит ("Бахметьев" #2) " - читать интересную книгу автора

пересолил свой суп, но, попробовав его, виду не подал.
- От собак бывает много развлечений, - пробормотал Нестеров,
по-видимому для того, чтобы повернуть разговор в другую сторону. Несмотря на
свою мрачность и немногоречивость, он определенно был очень хорошим
человеком.
- Правильно, - снова согласился Константинов. Должно быть, он тоже
решил, что следует разрядить атмосферу, а потому предложил: - Хотите
выслушать собачью историю?
- Хотим, - ответили Нестеров и Аренский.
- Конечно, - поддержал Бахметьев.
- Ну, тогда я вам расскажу, - и Константинов не спеша рассказал: - Была
у нас на "Громобое" сучка, фокстерьер по имени Дунька. Это еще в ту войну
было. Во Владивостоке. Веселая была дамочка и умненькая. Каждое утро с
буфетчиком съезжала на берег, бегала там самостоятельно и обделывала
какие-то собственные делишки, а с двенадцатичасовым катером непременно
возвращалась на крейсер к обеду.
Конечно, больше всего на свете она любила охотиться за крысами, а у нас
этого добра было достаточно. Даже по кают-компании, подлые, бегали среди
бела дня.
Ну вот. Однажды смотрим: скачет Дунька как черт и от нее удирает
здоровая рыжая крыса. Крыса на диван- он у нас шел вдоль борта, - Дунька за
ней. Крыса на спинку дивана - Дунька тоже.
Дальше деваться некуда, и крыса" со страху бросилась в открытый
иллюминатор прямо за борт.
Охота - азарт. Ясное дело, и Дунька прыгнула, только не пролезла.
Застряла в иллюминаторе задней частью. Застряла и визжит. Неудобно ей.
Попробовали вытянуть назад - не идет... Шерсть не пускает. Как тут
быть?
Оставить собачку в иллюминаторе нельзя. Непорядок. А пополам ее резать
жалко. Думали, думали и решили спустить вестового за борт на беседке. С двух
сторон Дуньку растянуть и попытаться заправить обратно.
Ну, спустили, взяли ее с обеих сторон за ноги, тянули, толкали - все
равно не лезет, только еще хуже визжит. Опять думали и гадали и наконец
придумали.
Был у нас такой мичман Пустошкин Лука, тот самый знаменитый, который
бегал голый по Сингапуру. Так вот Лука Пустошкин и придумал выход из
печального положения.
Взял чашку горячей воды, помазок, мыло и бритву и спустился за борт на
второй беседке. Велел вестовому держать Дуньку обеими руками, а сам стал ее
брить.
Дунька до того растерялась, что даже перестала визжать. Ну, он ее
выбрил, а потом впихнул назад.
Только мельком мы Дуньку и видели - розовую с черными крапинками.
Забилась она под диван и категорически отказалась оттуда вылезать.
Так там и жила, только изредка выбиралась за самой необходимой нуждой.
И пока шерсть у нее не отросла, на берег, бестия, не сходила. Стеснялась.
- Угу, - сказал Нестеров, когда рассказ был кончен.- Животные понимают.
- Здорово! - обрадовался Бахметьев. - Хотел бы я на нее посмотреть,
когда ее выбрили.
- Конечно, наилучший выход из положения, - отметил Гакенфельт.