"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автора

Людмила смутилась, вскочила и села на диван. Подловчий покатывался со
смеху, поглядывал на "профессора", и глаза его говорили: "Вот как надо с
паненками разговаривать!"
Уезжая домой, Людмила долго жала руку учителю, заглядывала ему в глаза.
- Помните: я жду вас в Завитанки.
- На то они и Завитанки, чтобы в них завитать [Игра слов: завитать -
навещать, приезжать с поздравлением], - ответил Лобанович и крепко пожал ей
руку,


XXXIII

Наутро Лобанович получил пакет. Инспектор уведомлял, когда назначаются
экзамены и куда учитель должен прибыть со своими учениками. Экзамены
назначались на понедельник после пасхальной недели, а ехать нужно было по
железной дороге верст за пятьдесят. В тот же день, когда было получено это
уведомление, пришли и ученики. Они условились с учителем, что поедут в
субботу вечером, чтобы вдруг не пропустить поезд. Три дня, которые
оставались до экзамена, пошли на повторение курса.
Незадолго до прихода учеников Лобанович узнал, что Ядвися собирается
выехать из Тельшина, если не навсегда, то во всяком случае на долгое время.
Эта весть сильно опечалила учителя. У него было такое ощущение, будто перед
ним раскрывается какая-то пустота. Пышные картины зазеленевшего Полесья,
пробужденного весною, полного песен, шума и жизни, потускнели в одно
мгновение и как бы отдалились от него. Все, казалось ему, имело теперь такой
вид, словно хотело сказать: "У тебя горе, но мы в этом не виноваты" - и
начинало жить своими заботами, своими интересами, совсем для него чужими, а
он оставался один-одинешенек.
Еще одно обстоятельство опечалило его: весть об отъезде услыхал он не
от самой Ядвиси, а от бабки. Вместе с тем была надежда, что это, может быть,
еще и не совсем верно. Он решил сегодня же постараться увидеть Ядвисю и
поговорить с нею. Теперь только почувствовал он, как дорога она ему и какая
невыразимая утрата будет, если придется жить здесь без нее. Нет, тогда он не
останется здесь! Воображение уже рисовало осиротевший двор и дом подловчего,
и он необычайно остро ощутил тоску, какая охватит его, когда уже не будет
милой соседки.
Лобанович до самого вечера просидел в школе с учениками. Занятия и
мысли о близких экзаменах немного отвлекли его от невеселых дум. Отпустив
ребят домой и придя на квартиру, он, взглянув на дом подловчего, увидел на
крыльце Ядвисю. Она сидела за столиком, на котором стояла швейная машина.
Панна Ядвися что-то шила. "Наверно, готовится в дорогу", - грустно заметил
себе учитель.
Лобанович надел фуражку и вышел во двор. Быстро перемахнув через
заветный перелаз, он взошел на крыльцо пана подловчего.
Ядвися была серьезная и, казалось, чем-то немного озабоченная. Здесь же
сидела и жена подловчего, также с шитьем в руках.
- Что у вас слышно хорошего? - спросила пани подловчая.
Лобанович рассказал ей об экзаменах.
- Когда же вы поедете? - спросила Ядвися и вскинула на него свои темные
глаза.