"Жан Кокто. Белая книга" - читать интересную книгу авторатакими не были, точнее, были пародией на ту форму любви, которую признавал
мой инстинкт - при всем при том я был единственным, кто, казалось, не одобрял происходящего. Следствием чего стали бесконечные насмешки и посягательства на то, что мои товарищи принимали за стыдливость. Но лицей Кондорсе не был интернатом. До любовных интрижек дело не доходило; все ограничивалось запретными шалостями. Один из учеников, которого звали Даржелос, был в большом почете из-за не по годам ранней возмужалости. Он с хладнокровным цинизмом демонстрировал свои достоинства и взимал за это зрелище плату даже с учеников других классов редкими марками или табаком. Сидеть рядом с его партой было привилегией. Я как сейчас вижу его смуглую кожу. По его очень коротким штанам и сползающим на щиколотки носкам можно было догадаться, что он гордится своими ногами. Мы все носили короткие штаны, но у одного Даржелоса ноги были голые, потому что мужские. Его рубашка с отложным воротом открывала широкую шею. Надо лбом завивался крутой вихор. Его чуть толстоватые губы, чуть с поволокой глаза, чуть приплюснутый нос - все это были характерные черты того типа, которому предстояло стать моим проклятием. Коварство рока, принимающего разные личины, оставляет нам иллюзию свободы выбора, а в конечном счете загоняет всякий раз в ту же ловушку. Присутствие Даржелоса было для меня как болезнь. Я избегал его. Я подстерегал его. Я мечтал о чуде, которое привлечет ко мне его внимание, стряхнет с него высокомерие, откроет ему истинный смысл моего поведения, выставлявшего меня, должно быть, смешным недотрогой, а на самом деле продиктованное лишь страстным желанием понравиться ему. Мое чувство было смутным. Мне не под силу было определить его. Я только это в том, что оно не имело ни малейшего сходства с чувствами моих товарищей. Однажды, не в силах более этого выносить, я открылся одному мальчику, с которым водил компанию не только в Кондорсе - его родители были знакомы с моим отцом. "Глупый ты, - сказал он, - это же так просто. Пригласи Даржелоса как-нибудь в воскресенье, зазови его в кусты - и готово дело". Какое дело? Никакого дела быть не могло. Я лепетал, что речь не о доступных школьных утехах, и тщетно пытался средствами языка придать какую-то форму мечте. Мой товарищ пожал плечами. "Чего искать вчерашний день? Даржелос сильнее нас (он выразился несколько иначе). Подмажешься к нему - он клюнет. Если он тебе так нравится, подставляйся, да и все тут". Грубость этого совета сразила меня. Я осознал что невозможно добиться, чтоб меня поняли. Допустим, думал я Даржелос согласится на свидание - что я ему скажу что стану делать? Мне ведь хотелось не позабавиться пять минут, а быть с ним всегда. Короче, я обожал его и покорялся своей участи - молча страдать, ибо хоть и не умея назвать эту напасть любовью, я чувствовал, что она - нечто обратное происходящему в классе, и не там надо искать выход. Это приключение, не имевшее начала, имело, однако, конец. Подстрекаемый товарищем, которому открылся, я попросил Даржелоса о свидании в пустом классе после уроков. Он пришел. Я рассчитывал на чудо, которое научило бы меня, как себя вести. При виде его я потерял всякое соображение. Я только и видел, что его мускулистые ноги и ободранные коленки, разукрашенные кровяными корочками и чернилами. - Чего надо? - спросил он с жестокой улыбкой. Я догадывался, что он |
|
|