"Евгений Коковин. Первая любовь " - читать интересную книгу автора

Евгений Степанович Коковин

Первая любовь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОЛЯ ЛУКИНА

На Северной Двине разноголосыми гудками перекликались встречные
пароходы. Был вечер, спокойный и светлый. Слоистые бледно-розовые облака на
северо-западе прикрывали солнце. Облака были близко, и лучи солнца, падая
из-за них, причудливыми полосами освещали дальние песчаные острова. От этого
необычайного освещения и острова, густо поросшие ивняком, тоже казались
близкими.
Странно. Сотни раз бывал я раньше на берегу Северной Двины, но
почему-то никогда не обращал внимания на красоту величественной реки, на
краски неба необыкновенной чистоты и свежести, на оранжевые закаты и легкие
лебединые облака. Другое дело - большие морские пароходы, опутанные
оснасткой поморские парусники - шхуны и боты, что стояли на рейде и у
причалов. Другое дело - переливчатый трепет многоцветных флагов и вымпелов,
горький запах пароходного дыма, грубоватые шутки, перебранки и песни
моряков. Все это волновало, притягивало и звало в далекие морские
странствования.
Теперь я вдруг стал совсем по-иному смотреть на знакомую реку и
удивлялся, что раньше не замечал ее величия, не стремился познать тайны ее
темных глубин, не любовался солнечными отблесками, отражением далекого неба
и близких берегов. Река без кораблей обычно мне казалась скучной и
пустынной. Теперь я смутно чувствовал: что-то изменяется в моей жизни. Может
быть, это все дальше и дальше уходит мое детство?
Я сидел на причальной тумбе, ожидая, когда пойдет в море "Канин", на
котором плавал Костя Чижов. Мы условились с Костей о том, что я выйду на
берег и мы поприветствуем друг друга.
Веселая косопарусная яхта стремительно вырвалась из-за кормы дремлющего
на рейде транспорта и легко заскользила по реке. Крен у яхты на правый борт
был такой сильный, что казалось, она вот-вот опрокинется. "Смельчаки!" - с
восхищением подумал я о людях, находящихся на яхте.
Вниз по Двине, к морю, шел с полным грузом огромный пароход лесовоз.
Штабели свежих досок высоко поднимались над его бортами. По кормовому флагу
я без труда определил, что лесовоз этот - норвежский.
В те времена в Архангельский порт уже приходило много иностранных
судов. Транспорты под английскими, норвежскими, шведскими, датскими,
голландскими и другими флагами грузились у причалов лесобирж досками и
балансом[1]. Советский Союз начинал широко торговать с заграницей. Даже мы,
ребята, уже хорошо понимали такие слова, как "экспорт", "импорт",
"диспач"[2].
Жизнь менялась. Она менялась повсюду: в нашей Соломбале, в
Архангельске, во всей стране.
Я сидел на причальной тумбе и думал об этом.
Лесовоз шел быстро, но волны, расходящиеся за его кормой, были отлогие,
чуть заметные.