"Леонид Леонтьевич Кокоулин "Андрейка" (повесть) " - читать интересную книгу автора

Тогда еще не было ни дорог, ни пролазов. Напросились со мной Димка с
Талипом. Вот мы трое вертолетом и выбрались. Все как полагается: поставили
палатку, установили рацию, печь, уложили продукты, соорудили нары, Димка
заправил пилу "Дружба" бензином, и собрались посмотреть округу. Не успели
отойти и полкилометра, как кто-то из нас - уж не помню кто - обернулся и
крикнул: "Палатка горит!" Наверное, отстрелил уголек из печки. Бросились
мы обратно, Димка тогда здорово обгорел. А из всей провизии пригоршня
сухарей осталась в котелке (котелок висел на сучке за палаткой).
Разложили мы сухари на три равные кучки. Я взял один сухарь из своей
пайки и засобирался в дорогу.
- Смотри за больным, - сказал Талипу, - готовься встречать вертолет.
Дорога раскисла. Шел и думал, вернее, не думал - мечтал... Вот так бы
прямо в Иркутск, к ребятам. В мокрых сапогах, с отросшей бородой... А не
откусить ли кусочек от сухаря? Так, лишь бы подсластить во рту...
На вторые сутки вышел к речке. Лед посинел. Берег подъело солнце, до
кромки льда надо водой брести. Переложил спички из кармана в шапку, ступил
в воду, переждал, пока привыкну, и побрел дальше. Один шаг - и тут же по
пояс. Хватаюсь за кромку льда, пытаюсь подтянуться, лед острый, из рук
брызжет кровь. Кое-как вернулся на берег - торчат обломанные ветром стволы
сушин. Надо торопиться, а то застряну. Разрываю майку, перевязываю
порезанные пальцы. Принес три валежины. Попробовал ногой - крепкие.
Годятся. Забрел в воду, уложил сушины на лед. Наконец-то отжался и
распластался на настиле у кромки льда. Валежины прогнулись, вода
подкатилась под самое горло.
Ух ты! Напряг силы, потянулся вперед вместе с валежинами. Приподнялся
на локтях и коленях, вода с меня стекает ручейками. Медленно поднялся и,
осторожно переставляя ноги, зашагал к середине реки. Не успел сделать и
тридцати шагов, как лед треснул и словно его из-под меня выдернули.
Приподнялся: противоположный берег поплыл, завращался тальник, сухостоины.
Все быстрее и быстрее. Я понял, что плыву на льдине, набирая скорость.
Пропаду - пропадут и парни. На четвереньках пополз вперед. Удивительно,
лед как-то сразу обмяк. У самой кромки я оттолкнулся, сколько было силы, и
съехал, как со стапелей, в воду. Барахтаюсь, хватаюсь за кусты. Берег.
Слышу какой-то непонятный шум. Оглянулся - вода кромсает лед, ломает,
крошит. Вскарабкался повыше. Разулся, выкрутил портянки, отжал. Разбросал
на кусты рубаху, штаны. Главное - согреться.
Скачу, прыгаю... Теперь можно и перекусить. Дорога, правда, еще
длинная, но подкрепиться не мешает. Достал из мешка мокрое вафельное
полотенце. Развернул. Вместо одного сухаря лежала пригоршня! Парни
подсунули свои порции. Быстренько натягиваю сапоги, за плечи мешок,
одновременно сую в рот намокшие сухари... Словно сил прибавила забота
парней. Одолел дорогу, вызвал для них вертолет.
...Думаю о Димке. Лет шесть, а то и семь назад Димка приехал из
Москвы. Парень долговязый, как жираф. Рассказывал о себе просто: "Надоели
моему бате материны слезы да штрафы за меня в милицию платить, он и
говорит: "Молодец, Димка, смотри, какой верзила вымахал, настоящий
мужчина. Что тебе сидеть за мамкиной юбкой? Ступай на стройку, попытай
счастья, возмужаешь - вернешься".
Так он попал к нам и прижился. Вначале я незаметно опекал его. Парень
честный, смышленый, но шалопай. Хлебом не корми - танцы, девочки, и все