"Леонид Леонтьевич Кокоулин "Андрейка" (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Как будто все определилось? Как ты, дед?
Мы смотрим на Андрея. Он изо всех сил орудует веслами.
- Не знаю еще, Слава... Брать ли его с собой...
Андрей, в кирзовых сапогах, в шапке, телогрейке, перевязанный в поясе
ремнем, походит на юного партизана.
Талип приводит собак. Андрей бежит им навстречу, собаки сразу валят
его с ног.
- Это, дед, я поскользнулся, как мешок!
Талип сует собак в кузов, говорит Славке:
- Ну, так как же? - и смотрит куда-то в сторону.
- Оттуда придется выбираться сам бог не ведает как. Хорошо бы
вместе...
- Тебе нельзя, Славка. Подвезешь на водораздел и вернешься.
Я проверяю поклажу: сеть, ружья, спиннинг, лески, котелок, чайник,
соль, сухари, сахар, чай. Одеяло суконное. Много набралось барахла. И все
надо. Ничего вроде лишнего нет. Фонарь тоже надо - не будешь, как крот, в
палатке в темноте сидеть.
Эх, Андрюха-горюха из ума не идет. Но как ему объяснить? Не поймет
пацан. Опять же с другой стороны - пусть привыкает. Риск, конечно, риск. А
без риска какая жизнь? А, беру Андрейку с собой!
И всем стало легко. Заторопились, забегали. Славка принес гвозди и
ведро.
Талип наклонился и чмокнул Андрейку в нос. Андрей застеснялся и
отвернулся.
С бригадиром мы обо всем договорились раньше.
Собаки скулили и метались по кузову.
- Сидеть! - крикнул Талип.
Ветка - бывалая якутская дородная лайка - обнюхала поклажу и
свернулась в клубок на брезенте. Голец - молодой кобель, сновал взад и
вперед, брызгая слюной.
Талип помог натянуть тент и застегнуть бортовые ремни.
- А печку? - спохватился Талип. - О, шайтан, совсем забыл!
- Не надо, - удерживаю его за руку, - обойдемся костром.
Сажусь в кабину рядом с Андрейкой.
- Пока! - кричит Андрейка.
Славка трогает машину. Вездеход дернул. Андрей от неожиданности
клюнул носом о скобу, глазенки заблестели.
- Ну и ну, дядя Слава, - сказал дребезжащим голосом пацан. - Я стоять
буду, ладно?
- Ладно, ладно. Ты теперь настоящий охотник - сам себе голова. Понял,
Андрей?
Андрей стоит на ногах, держится за скобу, зыркает глазенками и мотает
головой в такт вездеходу. Мы пересекли черные, словно обуглившиеся ерники
и остановились на берегу озера, похожего на большое блюдце, до краев
заполненное синим с белыми прожилками льдом.
За озером в пятистах метрах начинается лес. По снегу следы зверя. А
вокруг гольцы, словно басмачи в ватных халатах, стоят.
- Вроде в каменном мешке. Тебе не кажется, Славка?
- В торбе, дед, как пить дать, в торбе, - сказал Славка. - Во-он,
видишь прорезь между гор, в нее и шурует Патыма, - предположил он.