"Лев Коконин. Стая " - читать интересную книгу автора

Хозяин сторожки забирался по стволу выше и выше. Бим не лаял - злобно рычал.
Каждый заживший нарывчик он снова чувствовал на своем теле.
Собаки долго не могли успокоиться. Первым пришел в себя хозяин
сторожки. Не сразу, но до него все-таки дошло - волки не лают. Он, наконец,
понял, кто загнал его на осину:
- А-аа! Сволочи! В другой раз картечь не перепутаю! А-аа!
Не обращая внимания на крики сверху, собаки подошли к рюкзаку.
Ткань оказалась крепкой, но запахи из рюкзака до раздражения щекотали
ноздри. Пахло чем-то забытым. Бим и Чапа долго тащили рюкзак в разные
стороны, и ткань не выдержала, с треском лопнула. На снег посыпались белые
булки, буханки хлеба, сверточки и свертки. Палку колбасы разорвали с двух
сторон, Биму достался кусок побольше. Через несколько секунд колбасы не
стало.
- Уу! Твари! Посчитаемся ужо!
Собаки перестали смотреть на осину. Свертков на снегу было много. Прямо
с бумагой Чапа ела халву, Бим расправлялся с сыром. Все было свежее,
вкусное.
- Убью! Все равно убью, гады! Пе-ерестреляю!
Чапа проглотила липкую халву, подошла к осине, подняла морду на крик,
встала на задние лапы и поцарапала ствол. Крик прекратился, сверху упал
сломанный сучок. Чапа несколько раз тявкнула и вернулась к сосновому пню.
В лесу стало совсем темно, далеко на дороге вспыхнули тракторные фары,
звук мотора насторожил собак. Убегать от разодранного рюкзака им не
хотелось, на снегу дожидалось их еще много вкусного. Крик с вершины осины их
не пугал, не портил им аппетита.
- Аа-а! Аа-а! Лю-юди! - человек на осине пытался перекричать шум
дизеля.
Пришлось отбежать в темноту, лечь. Трактор не остановился, протарахтел
рядом, а сучок, сброшенный на дорогу, не привлек внимания тракториста. Бим и
Чапа снова вернулись к пню, тщательно обнюхивали теперь каждый сверток, ели
с разбором.
Скрип полозьев насторожил собак. Скрип приближался, слышался людской
говор. Есть больше не хотелось, но все равно оставлять добро было жалко.
- А-а! Помогите! Люди добрые, помогите! - голос с осины хотя и просил о
помощи, но он осмелел, сделался несмолкаемым.
Бим прихватил в зубы буханку хлеба, Чапа сделала то же. Около соснового
пня остался лежать драный рюкзак, рассыпанный сахар, булки и кусок
туалетного мыла, надкушенный нечаянно Чапой. С буханкой хлеба в зубах она
отбежала в глубь леса и ждала Бима. Обнюхав сосновый пень, он оставил на нем
свою метку. Перехватил поудобнее буханку, поторопился за Чапой. Непрерывные
крики о помощи с самого верха осины их уже не интересовали.
Павел Матвеевич спускался с осины очень медленно. Каких-то полчаса
назад эту высоту он взял всего за несколько секунд и сейчас немножечко
стыдился этого, пытался сам себе найти оправдание: "Не буду людей смешить.
Какие, к черту, собаки. Волки! Волки загнали меня на дерево! Куда только
охотники смотрят!"
Метра за два перед землей Павел Матвеевич вспомнил, как один из
"волков" висел у него на брюках пониже ремня, потрогал ягодицу. Следы зубов
удалось нащупать, пальцы наткнулись на клочок ваты...
Колхозный бригадир, встретив жену с автобуса, возвращался на лошади