"Лев Кокин. Из будущей жизни Путинцевых" - читать интересную книгу автора

То, что названо "резвостью", разве это взамен, разве это не сверх
распределенной нагрузки?! Кому много дано, с того много и спросится,
поясняли ему, и тогда к ощущению горечи примешивался медовый привкус.
Горьким медом повеяло и от признания Юленьки В. Безотказнее, безобиднее и
беззащитнее Юленьки в институте не было существа. Кому, впрочем, могло
прийти в голову ее обижать? Все равно как обидеть младенца. Хотя Юленька,
ясно, была далеко не младенец. Сколько Вите Путинцеву помнился институт,
столько помнилась и Юленька В. Неизменно в работе, в хлопотах, в стремлении
по возможности облегчить окружающим жизнь, а сама незаметная, фоном, на
дальнем плане, она, казалось, просто растворена в бытие институтском,
никакого иного не зная, без остатка в этих биорастворах, над которыми вечно
шаманила, колдовала. Разумеется, в стороне от путинцевского эксперимента она
не осталась. И где-то после четвертой дозы, улучив минутку, когда они с
Витей оказались вдвоем, объявила, что любит его, Витю. Давно и серьезно. И
его, Витина, Лена уже тоже, как говорится, в курсе, он же сам виноват со
своим антилжином, иначе... иначе под пыткой бы ни в чем не созналась. В
серьезности ее слов, равно как ее чувств, сомневаться не приходилось.
Серьезность вообще была свойственна ей, равно как правдивость, да, Юленька,
она, конечно, из тех, кто в препарате для честности не нуждался, без того бы
не соврала. Но промолчала б, конечно... "Под пыткой!.." Так могла выразиться
только она, с ее пристрастием к старомодным романам. Словом, Витю -
"везунчика" точно гром разразил, никому бы не пожелал очутиться на своем
месте... А на месте Юленьки В.?! Его первым движением было прикрыть ее от
опасности, защитить... Но как? От чего?! Со слоновьей грацией попробовал
обратить все в шутку. Ну конечно, он же сам не глотает таблеток, заметила на
это Юленька с грустью, да ей и не требуется от него правды, сама прекрасно
ее сознает. Из-за проклятого антилжина смолчать не сумела!..
А следом за Юленькой ополчился на Витю его мальчик, его подопечный, до
крайности недовольный тем, что ему, видите ли, уделяется мало внимания,
поскольку руководитель, шеф, вместо того чтобы выполнять свое педагогическое
предназначение, увлекся незапланированными экспериментами, совершенно к тому
же для лаборатории непрофильными и практиканту, стало быть, бесполезными.
Ползунок, с четверенек не вставший, ему, Путинцеву, смел указывать, как он
должен себя вести! Чтобы яйца курицу учили!.. Но Витя сдержался и наглеца не
срезал, признал в его претензиях долю правды. Взяв за руку, вместо этого
отвел к Теракяну. Вот, мол, не угодил достопочтенному сэру, не пристроишь ли
его у себя. Теракян выслушал обе стороны и согласился по дружбе. Лишь
напоследок заметил, что в создавшейся обстановке не обязательно лопать
таблетки, чтобы не держать кукиш в кармане. "Что же в этом плохого?" -
спросил Витя, к неприятностям от эксперимента начиная уже привыкать. Но
коллега не пожелал вдаваться в детали. На обратном пути Витю кольнуло: уж не
заподозрил ли его мудрейший Тер?!
Долго мучиться неизвестностью ему не пришлось. И ответ на свой вопрос не
от Теракяна услышал. Сам Б. Ш. удостоил Путинцева такой чести.
Едва вернувшись к себе, он узнал, что его разыскивает Генриетта Акимовна.
Ангел-хранитель при Б. Ш. (согласно иной точке зрения - демон), она не
тревожила по пустякам. Так что стоило Путинцеву объявиться, как он тут же
предстал пред ясные очи.
Сияние, каким его встретил Б. Ш., похоже, ничего доброго не предвещало.
- Рад тебя видеть, мон ами Витя, однако же попенять должен: совсем