"Алексей Кожевников. Слепец Мигай и поводырь Егорка-Балалайка ("Из жизни беспризорных") " - читать интересную книгу автора

убить, Егорка объяснился с уборщицей, и их не выгнали.
- Зимой хорошо будет: не попрут со слепым-то, - радовался поводырь.
Проснулся Мигай и спросил - день или ночь. Подумал Балалайка и сказал:
- Ночь, до свету далеко, - хотя и день начинался.- "Успокою, чтобы
домой не просился".
Когда совершенно ободняло. Балалайка пустил утку:
- А знаешь что, Мигай, солнце не всходит, по часам обед, а солнце не
может выкатиться и ночь глухая... Говорят, целую неделю дня не будет: машина
какая-то чортова испортилась, и перемешалось все.
- Ночь? А люди как же - спят?
- При электричестве дела делают, а поезда не ходят... "Слепой поверит,
у него все ночь, на солнышко только не надо выводить, догадается".
Убегал Балалайка, при "электричестве" дрова тянул, американскую жизнь
смотрел и газетчиков задирал.
"Неохота с ним возжаться. приспособлю одного зарабатывать" - думал он.
Поставил Балалайка Мигая у стены, близ выхода и велел:
- Пой, здесь народ все время идет.
Слышал и сам Мигай по шагам, что идут без останову.
- Пой. Я... по делу.
Пел Мигай. Деньги бросали ему в опрокинутую шапку.
- Нельзя здесь петь, в вокзале нельзя. Иди на площадь - сказал кто-то и
взял Мигая за плечо.
- Слепой я.. .
- Все равно нельзя.
Догадался Мигай, что это милиционер, и спросил:
- Теперь чего, ночь?
- День, - ответил милиционер.
- Кончилась ночь!
- Кончилась.
"Домой надо, привыкну один ходить. Деревня маленькая, улица одна...
Домой надо",- думал Мигай.
Народ шел, а Мигай тянул руки и:
- Слепому помогите, товарищи...
- Просишь ? - вернулся Балалайка.
- Петь не велят. Теперь день, Егорка, ночь кончилась?
- День... недавно начался, направили машину, - вывернулся Балалайка.
- Домой поедем.
- Чего ты? - переспросил Балалайка, а сам думал: "Как быть".
- Домой бы, там я один ходить буду.
- Поедем... "Свожу за город, до Косино хоть. Скажу, что после голода в
деревне никого нет... и привезу в Москву".
Без билетов сели в поезд.
- Билеты, граждане, предъявите! - крикнул кондуктор.
- Инвалиды мы, - откликнулся Егорка кондуктору.
- Слепой?
- А я - поводырь, - торопился Балалайка.
- Куда едете?
- На родину, - отвечал Егорка, а сам думал: "Чорт, зацепит, ну да
сойдет, и в ГПУ тепло и хлеб дают" - в Чувляндию.
Кондуктор не ссадил слепца и его поводыря.