"Альфред Кох, Игорь Свинаренко. Ящик водки (том 2) " - читать интересную книгу автора

ему с чем-то бороться?
- Это намек на теперешнюю ситуацию или на что?
- Да ситуация всегда одинаковая. Если фактов нет, их придумывают.
- А могли они сказать - дорогие избиратели, коррупции нету. Извините.
- Можешь ты себе такое представить?
- Ну, в общем, слабый был бы ход.
- Вот. На хер мы тебя тогда избрали? Мы-то твердо знаем, что есть
коррупция! А ты не борешься! Там же как? Вот есть наш избиратель российский.
У него такая система взглядов. Первое. Страна наша очень богатая. Самая
богатая в мире! Это для него аксиома, которая не требует доказательств. Это
ему вдолблено в голову с детсадовской скамейки. Дальше. А человек живет
бедно. Это опять же не требует анализа - бедно, не бедно, каковы причины
бедности... Страна богатая, а весь народ живет бедно. Народные избранники и
весь истеблишмент постоянно рассказывают, как они заботятся о бедном народе.
Значит, напрашивается вывод: в промежутке между народом и богатством чего-то
спиздили. И вот кандидат говорит: избери меня и ты будешь богатым. А после
выборов вдруг оказывается, что нет никакой коррупции. Странный избранник! А
правда-то в том, что все вранье: и что страна богатая, и что народ живет
бедно - все вранье! Понимаешь? Страна на самом деле не очень богатая. Ну, в
недрах у нее, может, и до хера всего, но выкопать-то мы это не очень можем.
И народы есть победнее... Ну, и поэтому наши народные избранники, - не то
слово, кстати, - до сих пор заложники этого стереотипа.
- А что ты еще в Сестрорецке делал, кроме бесплатного голосования за
дачи?
- Ну, что-то успевал делать. Тогда мы особо много и не могли. Но
бездефицитный бюджет - сделали. Как сейчас помню, доходная часть была
восемнадцать миллионов рублей.
- А как ты бюджет сочинял - сам сидел писал? Ты ж экономист.
- У меня еще финансистка сидела писала.
- А я думал, ты никому не доверял и сам все... А ты долго чувствовал,
что ты на острие, что сейчас всем покажешь? Что счастье настало?
- Не, не. С самого начала было все понятно.
- То есть ты пришел, осмотрелся - и понял, что революцию совершить не
удастся.
- Там же еще аппарат исполкома, в основном женский. Я такое тогда в
первый раз увидел - все дамы норовят дать... Ну, бабы! А я начальник!
- Ну это простейший биологический закон: вожаку стаи самки должны дать.
Для улучшения породы. Иначе получается просто бунт на корабле и разруха.
- Да... Я отлынивал... Но это было очень тяжело. Все время перед
глазами такие ничего себе, перестарочки - тридцатипятилетние. Очень даже
серьезные, жопастенькие. Мне-то было двадцать девять. Уж как только они не
одевались, как не наклонялись. Все короче и короче юбочки, все чернее и
чернее колготочки... Все ярче и ярче помада... Ну, в явную в штаны никто не
лез, но давали понять, что если я пристроюсь, то они возражать не будут. В
общем, было ужасно.
- Ну а что ты узнал тогда нового - о жизни, о стране?
- Очень много.
- То есть ты был кухонный такой либерал, мог покритиковать власть, типа
вот ты бы на ее месте сразу навел порядок и построил бы царство
справедливости...А столкнулся с реальностью, получил сам власть - и увидел,