"Василий Кохан. Месть " - читать интересную книгу автора Опять куда-то побежал. Вскоре вернулся.
- Вы спрашивали, Дмитрий, об участковом инспекторе Пасульском... Илько устроился поудобнее на кровати, развернул пожелтевший номер газеты и стал читать вслух о том, как дед Никита пустил на речку внука Павла и соседскую восьмилетнюю Гафийку: пусть порезвятся на пароме. "...Дед уснул. А тем временем налетела буря. Паром болтался посреди реки, как сухая щепка - вверх-вниз, влево-вправо. Лопнул трос. Паром сорвало и понесло по реке. Размахивая руками и не переставая кричать, дед Никита бежал по берегу. Тиса глотала хриплые крики, сердито била волной в затопленный берег и пенилась, плюя деду под ноги. С противоположного берега к реке подошел Пасульский. Увидев рядом раскачивающийся паром, расстегнул портупею, быстро (в саперных войсках приходилось) сделал хитрые петли, накинул на трос... Ремни режут руки, но паром все ближе и ближе. Вот он уже у самого берега. Пасульский снял с парома Павла и Гафийку..." Илько еще раз просмотрел заметку и сказал: - В Тисе не утонул, и на тебе: глаз лишился. - Где ты взял газету? - Тут один журналист-пенсионер пишет о милиции и, в частности, повесть о Пасульском. У него полно всяких вырезок из газет, журналов. Видите, лейтенант спас Павла Кривенко, а он вон как "отблагодарил". - Разве это Кривенко был на пароме? - А то кто же? И Гафия Нитка. Я расспрашивал журналиста. Она где-то в колхозе работает и хорошо помнит плаванье-катанье: чуть не умерла тогда от мне главу, в которой отец Кривенко застрелился, когда Пасульский ловил его в лесу. Я принесу, почитаем вместе. Помолчали. - А правда, Дмитрий Владимирович, что Кривенко вашу законную жену переманил и жил с ней, пока вас не было? - Откуда ты взял? - Люди говорят. И хотя Дмитрий не ответил Ильку, тот продолжал: - Вы не сердитесь. За что купил, за то и продаю. Это же пересуды. А рот никому не закроешь. - Есть в брехне и частица правды, - вздохнул Дмитрий. Старший лейтенант Кушнирчук изучала привезенные Пасульским документы. "Молодец", - подумала она, снимая крышку магнитофона, чтобы записать допрос Кривенко. Павел отнесся к этому равнодушно. - Есть такой закон, так записывайте. Сидя в углу кабинета, он почему-то напоминал бильярдный шар, стремительно влетевший в лузу. Наталья Филипповна разъяснила ему, что магнитофонная запись не является сама по себе доказательством, она приобретает силу только в совокупности с данными, занесенными в протокол, и способствует более точной, объективной фиксации показаний. Кривенко почти не слушал ее. Когда же заработал магнитофон, плавно перематывая ленту с полной катушки на пустую, он сник и притих. |
|
|