"Кристи Кохан. Скандал в личной жизни " - читать интересную книгу автора

правилам военного искусства. Сначала, уверенные в своей правоте и
неуязвимости, девочки полностью избегали друг друга. С самодовольными
улыбками на лицах, даже садились в противоположных концах класса. Потом
уверенность в правильности избранного пути исчезла. Каждая из них проводила
бессонные ночи, уставившись к потолок и думая, не позвонить ли подруге, как
ни в чем не бывало, притворись, что ничего не произошло. Но в последнюю
минуту решимость продолжать борьбу брала верх, девочки отходили от
телефонов, так и не позвонив.
Шло время. Причины ссоры забылись или, по крайней мере, потеряли свое
значение, и началась схватка самолюбий. Каждая старалась не уступить другой,
притворился, что потеря ближайшей подруги - сущая чепуха.
Оружием в этой войне стали письма. Умело сложив их раз в шестнадцать,
девчонки просовывали письма в замочные скважины шкафчиков в раздевалке. Еще
в начальной школе, во время многочисленных ссор, Алекс и Меган писали и
получали сотни таких писем. Годы упорных тренировок превратили их в
профессиональных военных писательниц.
Вооружившись словарем, Алекс достигла совершенства в выборе самых
язвительных кличек и прозвищ, тем более, что она прошла великолепную
практику, обзывая мальчишек во время жарких футбольных баталий, приобретя
репутацию самого острого язычка во всей школе. Но в случае с Меган ей
потребовалось больше, чем просто парочка грязных слов. Алекс проводила часы,
придумывая самые унизительные и подлые фразы, выискивая наиболее уязвимые
места Меган. В этот раз она начала так: "Дорогая Меган! Ты самое неряшливое,
толстое, хитрющее, презренное, уродливое, с волосами как пакля, чудовище. Я
тебя ненавижу". Удовлетворенно вздохнув, Алекс накарябала свою подпись.
С другой стороны, Меган, решив, что вся ее жизнь была сплошным мучением
по вине Алекс, сделала эту вину главным козырем защиты. Засиживаясь
допоздна, она писала свои послания на самой лучшей бумаге, стараясь, чтобы
они сохранили следы ее слез. Однажды даже не заметила, как исписала семь
листов, жалуясь, что Алекс никогда не любила ее по-настоящему, бросала ее
ради новых подруг, садистски обращалась с ее бедной ранимой душой, и она,
Меган, не знает, сумеет ли когда-нибудь оправиться от страшной боли.
Вдобавок, у противниц появились союзники. У Алекс - подруги из
волейбольной команды и математического кружка. Они бросали на Меган свирепые
взгляды и обходили ее в школьном коридоре, будто она была заразная. У
Меган - Клементина. Хотя она и говорила, что не желает впутываться в эту
историю, но не любила Алекс, за то, что та не любила ее. К ним примкнули
некоторые девочки, мстившие Алекс за популярность и непринужденность в
обращении с мальчишками. Они надоедали Алекс убийственными взглядами и
бумажными самолетиками. Джонни Пидмонт, считая ниже своего достоинства, как
и другие мальчишки, участие в подобном, все же сказал Алекс, что это
чертовски классная схватка.
Но, как обычно и бывает, письма вскоре надоели, от свирепых взглядов
устали глаза, ряды сторонников уменьшились. Все чаще девочки вспоминали
проведенные вместе выходные, задушевные беседы, прошлое веселье и все чаще
подумывали о перемирии. Конечно, не о явном, когда надо признать свои
ошибки, а об искусно замаскированном, лишь бы вновь сблизиться.
Выход предложила Клементина.
- Послушай, Меган, - сказала она как-то раз, когда они возвращались из
школы. Дул сильный и холодный ветер, приближалось Рождество. - Я не хочу