"Анатолий Коган. Войку, сын Тудора (Хроника времен Штефана III Великого) " - читать интересную книгу автора

Оба встали в позицию и обменялись несколькими ударами. Первая шутливая
попытка старого рубаки выбить клинок из руки противника потерпела неудачу.
- Ого! Рука у тебя есть. Пойдем-ка на воздух.
Все трое вышли на крохотный двор при доме капитана. Несколько минут
Володимер и его грозный соперник наполняли дворик грозным звоном сабель,
причем разошедшийся гость яростно наседал на хозяина, в любой точке
пространства встречая, однако, его беспримерный клинок, мелькавший так
легко, словно вправду был не рыцарским булатом, а павлиньим пером богатого
щеголя. Пока, в особенно резком натиске, не почувствовал, как его
собственная сабля сама отделяется от руки и летит в дальний угол дворика.
- Не горюй! - отрывисто похвалил победитель. - Войку, теперь ты!
Войку продержался дольше. Ежедневные отцовские уроки сказывались в
осторожной твердости, в быстроте молниеносных выпадом молодого белгородца.
Однако и он в конце концов увлекся, разгорячился и был мгновенно обезоружен
своим учителем.
Капитан Тудор, сохранявший во время состязания на лице сдержанную
усмешку, снова стал серьезен.
- Надо учиться, войник, - сказал он Володимеру, когда все вернулись в
горницу, - добрая у тебя рука. Сам бы взялся быть твоим наставником, да
нельзя тебе у нас оставаться.
- Разве в крепости не нужны стрелки, - встрепенулся Войку.
- Стрелки всегда нужны, если метки, - ответил капитан. - Но этот город
торгашей заключил с республикой[1] договор - выдавать беглых с генуэзских
галер. Торгаши этого города не дадут твоему другу у нас житья.
Войку помрачнел. Но отец тут же опустил на его плечо могучую руку.
- Но у господаря Молдовы такого договора с Генуей нет и не может быть.
Поедешь, парень, в Сучаву, к пану Петру Германну, капитану куртян. Пан
Германн не откажет принять в свой стяг человека, которого пошлем ему мы. И
научит тебя рубиться лучше всех витязей от моря до моря.


3

Почти весь день в доме капитана Боура стоял густой храп хозяина. Спал
также его негаданный гость. Только Войку не удавалось уснуть. Юноша слушал
заунывную, полную дикой прелести песню, которую напевал во дворе Ахмет, и
думал о странных, не похожих друг на друга судьбах людей, собравшихся в тот
час под гостеприимным отчим кровом.
Самой печальной, наверно, была судьба Володимера. Парень родился на
Москве, в семье стрелецкого десятника. Когда ему было шесть лет, полк отца
выступил в поход в украинные южные земли, а после нескольких сражений с
поляками и литовцами был оставлен охранять завоеванные места. Стрельцы
построили бревенчатую крепостцу - "городок", привезли семьи. Но через год,
внезапным ночным налетом, большой татарский чамбул захватил и уничтожил
новое поселение.
Отец Володимера погиб в бою, мать и сестру увезли в неволю. Мальчишка
сперва затаился во рву, потом убежал в степь. И там, наверно, умер бы с
голоду или был бы загрызен волками, не встреться ему большой, охраняемый
отрядом всадников купеческий караван.
Торговые люди, поляки и русины, отвезли мальца в город Львов - старый