"Павел Ефимович Кодочигов. Тихая оборона (Военный рассказ) " - читать интересную книгу автора

тебя находятся. Заодно и оборону посмотришь, - сказал Демьянюк.
Подросткового роста Демьянюк сначала шел впереди и не нагибался -
невысокие траншеи скрывали его полностью, - но скоро, заметив, что новенький
то и дело останавливается, чтобы разглядеть вражескую оборону, пропустил его
вперед и предупреждал, когда надо было пригнуться.
В училище Иван Евдокимов командовал отделением, в котором было
одиннадцать молодцов-удальцов. Став лейтенантом, получил под свое начало...
четырех человек. Оружия, правда, хватало на полный взвод: ручной пулемет
Дегтярева, два танковых "дегтяря", винтовки, гранаты, патроны.
Впереди, за редким кустарником, тоненькими стволами осин и ольхи со
сбитыми пулеметными очередями вершинками, пучились из земли огневые точки и
траншеи врага. Позади лежала вся страна, которую он, лейтенант Евдокимов,
должен был защищать со своим... взводом.
Доверенный ему один-единственный дзот почему-то вышагнул вперед из
обороны и был ближе всего к позициям испанцев, однако справа его надежно
прикрывал огнем "максим" пулеметной роты, а слева дзот с ручным пулеметом.
Держать оборону можно было. А вот правее "максима" простиралась
"смерть-поляна", появляться на которой в светлое время было равносильно
самоубийству. Где-то посередине ее начиналась и под прямым углом уходила к
вражеским траншеям прерывистая цепочка дзотов. Последний почти упирался в
подбитый немецкий танк. Фашистская оборона охватывала эту цепочку дугой.
Попасть на это гиблое место можно только ночью по единственной тропке: шаг
вправо, шаг влево - и взлетишь. По ней и сводил Евдокимова к ближайшим
соседям командир роты лейтенант Демьянюк, чтобы узнал новый взводный
особенности обороны на своем участке, ее сильные и слабые стороны.
Демьянюк появился на точке вечером и всю ночь неторопливо и негромко
рассказывал, как шуршат снаряды, которые падают близко, как свистят те,
которым и кланяться не надо, как ведет себя противник, как строить
взаимоотношения с бойцами, посвятил в десятки других фронтовых премудростей.
- Бойцов жалеть не надо, - внушал Демьянюк, прищуривая светлые,
отдающие голубизной глаза, - их любить надо. И уважать! Беречь, само собой.
Вот они устали, с ног валятся, и зарываться в землю им не хочется. А ты
заставь, через "не могу" заставь - потом тебе спасибо скажут. Во взводе все
тебе в отцы годятся, но ты не стесняйся и дисциплину держи. Без нее и взвод
погубишь, и сам без головы останешься.
Держа в памяти советы старшего, новый лейтенант стал обживать
доверенную ему точку, привыкать к жизни на передовой.
После училища его сначала поражал, но скоро пришелся и по душе окопный
быт, отношения между командирами и подчиненными. В училище все официально,
все бегом или строевым. Подход, доклад, отход - строго по правилам, с точным
соблюдением устава. Здесь строевым по болоту не зашагаешь, даже козырнуть
иногда некогда, да и необходимости нет. Официальный рапорт старший по
должности примет равнодушно, зато потом обо всем расспросит дотошно и
заинтересованно. Приказы часто отдаются под видом практических советов,
однако не выполнить их дело постыдное. Доверие порождало доверие. И
уважение.
Кое-что и угнетало. Идя на фронт, он думал, что сразу получит настоящий
взвод и сразу же пойдет с ним в наступление, будет бить фашистов, мстить им
за свое Вельяминово. Взять его деревню немцы не смогли - помешала река
Истра, сожгли дотла снарядами. Но вместо наступления попал Евдокимов на