"П.В.Кочеткова, Т.И.Ревяко. Палачи и киллеры ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автораСначала по воронам, садившимся на орлов, постреливали отдельные часовые с
кремлевских стен, потом начали стрелять и с других постов. День ото дня больше, того и гляди пулеметы выкатят. Я было говорил, чтобы прекратили стрельбу, но особых строгостей не проявлял, все как-то руки не доходили, недосуг было. Вдруг звонок: - Товарищ Мальков? Ленин. Позвольте узнать, по чьему распоряжению сплошь и рядом в Кремле ведется пальба по воронам, расходуются драгоценные патроны, нарушается порядок? - Владимир Ильич, никто такого распоряжения не давал. Это просто так, ребята балуются. - Ах, балуются? И вы, комендант Кремля, считаете это правильным, одобряете это баловство? - Нет, Владимир Ильич, не одобряю. Я уже говорил, не слушают... - А уж это ваше дело - заставить вас слушаться, да, ваше дело. Немедленно прекратить возмутительную пальбу! Я, конечно, тут же отдал строжайший приказ, и стрельба прекратилась, хотя одиночные выстрелы изредка еще и раздавались, только тут уж с виновников стали спрашивать как следует. (Мальков П. Записки коменданта Московского Кремля. М., 1959). РАССКАЗ ЛАТЫШСКОГО СТРЕЛКА Конрад Иокум - бывший латышский стрелок - стал писателем. В 20-30 годы латышские советские писатели жили в Советском Союзе, объединенные в культурной жизни было просветительское общество "Прометем", основанное в Москве в 1923 году и переставшее существовать в 1937 году. О чем мог писать латышский стрелок, ставший писателем? Только о том, что хорошо знал - о войне и убийствах. Конрад Иокум работал главным редактором советского латышского издательства "Прометей". В одном из разговоров с коллегой по издательству Конрад говорил: - Во сне наваливается на меня совесть, костлявая такая особа, и давай душить: "Ты что, сукин сын, не работаешь над романом о стрелках? Ведь не зря судьба провела тебя живым сквозь огонь сотен сражений? Насилу умолил: повремени немного..." В рассказе Конрада Иокума "Колокольня" отразилась психология наемника, умноженная на "революционную романтику". "При форсировании Днепра погибли десятки латышских стрелков. Их сразили белогвардейские пули, и молодые жизни поглотила пучина, пустив по голубой воде красные разводы. Когда стихли бои, рыбаки выловили в плавнях трупы. Похоронили их на берегу, под акациями, вблизи страницы Казацкой. Окрестные жители до сих пор это место зовут "Латышской могилой". Весной, когда цветет акация и над степью плывет ее медвяный запах, там в лад со звонкими ветрами звучат песни. Поет молодежь, радуясь солнечным утрам, в которых столько бодрости, жизни, веселья. Звенят песни по берегам свободного Днепра, пышно цветет акация на могиле латышских стрелков. А на левом берегу, как раз напротив, стоит монастырь. В нем устроен свиноводческий совхоз "Победа революции". |
|
|