"П.В.Кочеткова, Т.И.Ревяко. Палачи и киллеры ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автора

юношу на пост эмиссара в Московию.
Из всех французов он казался наиболее пригодным к тому, чтобы скрестить
оружие с Бестужевым-Рюминым.
Д'Эон и его соучастник по рискованной миссии, некий шевалье Дуглас
съехались в Ангальте. Дуглас, как говорили, "путешествовал для здоровья" -
ироническая этикетка на французском шпионе, решившемся вложить голову в
ледяную пасть петербургского гостеприимства. В поездку "с лечебной целью"
Дуглас взял свою "племянницу", прелестную "Лию де-Бомон". Прибыв в Германию
из Швеции, Дуглас в целях маскировки своего маршрута отправился в Богемию
знакомиться с какими-то рудниками.
Его племянница, как видно не очень интересовавшаяся рудниками, была
заядлой любительницей чтения. Молодому д'Эону еще до выезда из Версаля дали
красиво переплетенный экземпляр "Духа законов" Монтескье, который остался
единственной утехой "мадемуазель Лии", хотя ей, кажется, и нелегко было
читать этот труд.
Может быть, эта серьезная молодая женщина заучивала его наизусть?
В роскошном переплете этого томика было спрятано собственноручное
письмо Людовика XV к царице Елизавете, приглашавшее ее вступить в весьма
секретную переписку с владыкой Франции. Книга таила в себе еще особый шифр,
которым царица и ее англофобски настроенный вице-канцлер Воронцов
приглашались пользоваться в письмах к Людовику.
Таким образом, д'Эон должен был не только фигурировать в роли женщины и
послушной племянницы, но и ни на минуту не выпускать из своих рук
драгоценной книги с королевским приглашением и шифром.
Усердную читательницу Монтескье видели во время этого путешествия, ее
описывали, как "женщину маленького роста и худощавую, с молочно-розовым
цветом лица и кротким, приятным выражением. Мелодичный голос д'Эона еще
больше способствовал успеху его маскировки. Он благоразумно разыгрывал из
себя не заносчивую, кокетливую и таинственную особу, а сдержанную,
застенчивую девушку. Если бы она слишком манила к себе мужчин, это могло бы
испортить все дело; и все же есть свидетельства, что "Лиа" влекла их к себе.
Придворные живописцы не раз домогались чести писать портрет "мадемуазель
де-Бомон". Пришлось уступить кое-кому, и сохранившиеся миниатюрные портреты
подтверждают репутацию д'Эона как первого и величайшего шпиона-трансформера.
В Ангальте, где встретились два обманщика для создания маскарадной
пары - "дяди и племянницы", д'Эон и Дуглас были благосклонно приняты
фешенебельным обществом, их просили даже продлить свой визит. Пришлось
сослаться на нездоровье, чтобы ускорить отъезд агентов Людовика в Петербург.
Прибыв, наконец, в столицу Елизаветы, путешественники остановились в
доме Матаэля, француза, занимавшегося не без выгоды международными
банкирскими операциями. Никто не допрашивал прелестную "Лию"; но когда к
Дугласу приставали с докучными расспросами, с ним делался сильный припадок,
он кашлял, а затем начинал распространяться о том, что врач предписал ему
пожить некоторое время в холодном климате.
В России было довольно холодно, однако не для "мадемуазель Лии"; зато
ее сообщник мало успевал; агенты Бестужева-Рюмина препятствовали этому
французскому дворянину слабого здоровья, питавшему явный интерес к торговле
мехами. Дуглас носил с собой красивую черепаховую табакерку, с которой не
расставался. Под фальшивым дном этой табакерки были спрятаны инструкции
французского агента и тайный шифр для его личных донесений. Но Дуглас еще не