"П.В.Кочеткова, Т.И.Ревяко. Палачи и киллеры ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу авторарасстрелянных и те золотые и прочие вещи, которые остались на заключенных.
Они выламывают у своих жертв золотые зубы, собирают золотые кресты...". С.С.Маслов рассказывает о женщине-палаче, которую он сам видел. "Через 2-3 дня она регулярно появлялась в Центральной-Тюремной больнице Москвы (в 1919 г.) с папиросой в зубах, с хлыстом в руках и револьвером без кобуры за поясом. В палаты, из которых заключенные брались на раст-рел, она всегда являлась сама. Когда больные, пораженные ужасом, медленно собирали свои вещи, прощались с товарищами или принимались плакать каким-то страшным воем, она грубо кричала на них, а иногда, как собак, била хлыстом... Это была молоденькая женщина-лет 20-22". Были и другие женщины-палачи в Москве. С.С.Маслов как старый деятель вологодской кооперации и член Учредительного собрания от Вологодсклой губ., хорошо осведомленный о вологодских делах, рассказывает о местном палаче (далеко не профессионале) Ревекке Плас-тининой (Майзель), когда-то скромной фельдшерице. Она собственноручно расстреляла 100 человек В Вологде чета Кедровых - добавляет ЕДКускова, бывшая в это время там в ссылке - жила в вагоне около станции. В вагонах проходили допросы, а около вагонов - расстрелы. При допросах Ревекка била по щекам обвиняемых, орала, стучала каблуками, иступленно и кратко отдавала приказы: "К расстрелу! К стенке!" "Я знаю до десяти случаев, - говорит Маслов, - когда женщины добровольно "дырявили затылки". О деятельности в Архангельской губ. весной и летом 1920 года этой Пластининой-Майзель, которая была женой знаменитого Кедрова, красных гробов началась расправа Ревекки со старыми партийными врагами. Она была большевичка. Эта безумная женщина, на голову которой сотни обездоленных матерей и жен шлют свое проклятие, в злобе превзошла всех мужчин ВЧК. Она вспоминала все меленькие обиды семье мужа и буквально распяла эту семью, а кто остался не убитым, тот был убит морально. Жестокая, истеричная, безумная. Она придумала, что белые офицеры хотели привязать ее к хвосту кобылы и пустить лошадь вскачь. Уверовав в свой вымысел, она едет в Соловецкий монастырь и там руководит расправой! Вместе со своим новым мужем Кедровым. Дальше она настаивает на возвращении всех арестованных комиссией Эйдука из Москвы, и их по частям увозят на пароходе в Холмогоры, усыпальницу русской молодежи, где, раздев, убивают их на баржах и топят в море. Целое лето город стонал под гнетом террора. "Как ни обычна "работа" палачей - наконец, человеческая нервная система не может выдержать. И казнь совершают палачи преимущественно в опьяненном состоянии - нужно состояние "невменяемости", особенно в дни, когда идет действительно своего рода бойня людей. В Бутырской тюрьме даже привычная к расстрелу администрация, начиная с коменданта тюрьмы, всегда обращалась к наркотикам (кокаин и пр.), когда приезжал так называемый "комиссар смерти" за своими жертвами и надо было вызывать обреченных из камер. "Почти в каждом шкафу, - рассказывает Нилостонский про Киевские чрезвычайки, - почти в каждом ящике нашли мы пустые флаконы из-под кокаина, кое-где даже целые кучи флаконов". В состоянии невменяемости палач терял человеческий образ. |
|
|