"П.В.Кочеткова, Т.И.Ревяко. Палачи и киллеры ("Энциклопедия преступлений и катастроф") " - читать интересную книгу автора

Усов, встретив на одном из митингов В.И.Ленина, не смог выполнить
задуманное. На суде он объяснил этр так: " Ленин был встречен громом
аплодисментов и восторженными криками, и конечно, вырвать Бога у
полуторатысячной рабочей массы я... не решился. Я стрелять не стал." Так же
поступил в другом случае и Федоров-Козлов.
Говорят, что Ленин обладал особого рода магнетизмом.Та-ким, что под
влияние его сильной воли попали даже террористы, которые как на сеансе
гипноза отказывались от собственных планов, подарив пролетарскому диктатору
жизнь. "Хоть я просто переплётчик, но всегда боялся массовых сборищ -
митингов, собраний (а я, конечно, был членом той партии, которая "ум, честь
и совесть эпохи", демонстраций... Всё это напоминало массовый психоз. Мне
совсем не хотелось быть психом, не хотелось растворять свою личность в
"народных массах,"которые следуют за своими вождями безвольно, как крысы за
крысоловом, играющем на дудке." 30 августа на заводе Михельсона дежурил член
террористической группы Новиков, который и сообщил Каплан о приезде Ленина.
Она явилась на завод.
Когда Ленин, окруженный рабочими, выходил из помещения, где только что
закончилось собрание, Новиков умышленно споткнулся и застрял в двери,
сдерживая выходящих людей. В это время Каплан произвела выстрелы.
Семенов рассказывал: "После покушения на Ленина в газетах появилось
сообщение от московского бюро ЦК о том, что партия эсеров непричастна к
этому покушению. Это произвело на наш отряд впечатление ошеломляющее... Я
предложил, чтобы кто-нибудь из боевиков вместе со мной пошел бы к
Донскому...
Донской сказал, что партия обратно не возьмет этого решения, что сейчас
идет красный террор, что если мы это решение возьмем обратно, то вся партия
в целом будет подвергнута разгрому... Он сказал, что единственная
возможность, которая осталась, - эта мысль ему понравилась, - действовать
как народные мстители, черные маски, вот это дело хорошее, тут партия будет
в стороне, и, с другой стороны, капитал приобретем, удар основательный
нанесем Советской власти...".
Причастность членов ЦК партии эсеров к покушению на жизнь В.ИЛенина
подтвержадали другие данные. Донской, Гоц, Тимофеев, Морозов признали на
суде, что Каплан являлась членом их партии, и подтвердили, что эсеровские
боевики, уверенные в том, что ЦК партии санкционировал применение террора,
выражали свое возмущение отказом признать покушение 30 августа "партийным
делом".
Коноплева рассказала о своей беседе в июле 1918 года с Гоцем, который
говорил: "Сейчас нужны террористические акты на Ленина и других... Партия
эти акты если сейчас не признает, то она их позже признает". Коноплева также
рассказала, что член ЦК партии Донской предложил Новикову, участвовавшему в
покушении, написать воспоминания об этом с тем, чтобы оставить их в архиве
партии. А позже, весной 1919 года, член ЦК.партии Морозов приобрел карточку
Каплан для партийного архива.
Когда Морозова спросили на суде, для чего ему понадобилась карточка
Каплан, он сказал: "Я был секретарем, и все бумаги, которые имели
касательство к партии, я всегда собирал".
Так эсеровские лидеры, официально отрицая причастность своей партии к
покушению, фактически руководили им.
На суде установили, что Каплан стреляла из револьвера, данного ей