"Павел Кочурин. Коммунист во Христе, Книга 1 " - читать интересную книгу автора

а нам-то придется еще поговорить. Татаров бугор, он как бы наше мирство в
нагляде... С комис-саром-то нашего отряда мы долгое время в переписке были.
Он о многом меня и остерег, чего и теперь опасаться надо. Все ведь в самом
начале было предречено нам провидени-ем. А мы вот, добру не веря, во зле
остаемся.


ГЛАВА ВТОРАЯ

Очеловеченье демиурга.

1

Андрей Семенович Поляков, художник, по многие годы приезжал на лето в
свое Мохово. Жил в отчей, по его высказу, "пуповой избушке", сиротливо
жавшейся к хозяй-скому дому Кориных. Приезда его на этот раз Дмитрий
Данилович ожидал с особым не-терпением. После откровения Старика Соколова о
Татаровом бугре, он ощутил в себе со-творительную силу. Слово ему о своем
поле как бы и сказано. Но слово это не будет тво-рящим, если не обороть
противодействий делу. Так просто воли тебе не дадут. Цепей сни-мать не
хотят, только меняют. То удлиняют их, чтобы шаг твой в них был пошире, то
опять укорачивают. Куда стражникам совсем-то без колодников. Да и сами
колодники к цепям вот попривыкали, и обленились, ходя в них. Сказано вот,
что святое губится нево-лей и ленью. Оттого и не может Русь на свою дорогу
выйти, хотя она всем издавна видна. Это разговоры-пересмешки городской родни
Кориных. Они и Дмитрием Даниловичем принимались. И душа его тревожилась за
весь мирской люд.
Своими думами Дмитрию Даниловичу и хотелось поделиться с художником,
това-рищем детства. Он, в отличие от него самого, да и от городской родни,
вроде и повольней. Может и скажет, куда, к какому берегу, мутная река жизни
их прибьет. И опять же, ни где-нибудь об этом поговорить, не за чашкой чая
или стопкой при языкастых гостях, а на воле, на том же Татаровом бугре. Они
мальчишками, как на погост, преодолевая страх, бегали туда на спор, но
ночам.
На третий день после приезда художника, в Троицу, они и отправились за
Шелек-шу на мотоцикле. Подошли к вековой, не в обхват, сосне, под которой
сидели и со Стари-ком Соколовым. Вокруг было тихо, ни вылета черной птицы,
ни бульканья лягушек в озерце. Природа чтила святой праздник, радовалась и
держала тьму взаперти. Художник не вызывал у затаившегося тут черного духа
опасения. Дмитрий Данилович поведал о своем задуме сотворить поле. Сказав
"сотворить", укорил себя усмешливо и устыдился: "сотворитель". Это вот он,
художник, может сотворить картину. Но сравнить хлебное поле с картиной сам
Андрей Семенович пахаря и натолкнул. Как-то в рассуждениях с город-скими
гостями о жизни, он высказал: "Великий творец истинной жизни - пахарь,
крестья-нин. Подлинную картину нашего будущего ни кому-нибудь, а ему
надлежит сотворить". И в голову Дмитрия Даниловича запало - "сотворитель".
Хотя и раньше это слово произно-силось, но как-то вскользь, а тут
уверовалось в это.
Хлебороб и художник молча, не торопясь, как красоту в музее, оглядели с
бугра Нижнее и Верхнее поля. Вспомнились тут свои единоличные полоски. Вроде