"Всеволод Анисимович Кочетов. На невских равнинах " - читать интересную книгу автора

Нарвы. На войне всякое бывает. Но для того чтобы было так, как надо тебе, а
не твоему противнику, необходимы боеспособные, хорошо оснащенные, хорошо
обученные войска.
- Ох-хо-хо, Петр, - сказал он. - Две только недельки и позанимались
командиры с дивизией. Где же, где же паши кадровые части?
- Сам знаешь где, - ответил Астанин. - Сам знаешь, в какой перемол
пошли они в западных областях. Восьмая армия откатывается из Прибалтики.
Поезжай в Нарву, полюбуйся - одни остаточки. Не знаю, как тут судить, но, на
мой взгляд, дело они в общем-то сделали. Смотри, Таллин как держат. Я,
знаешь, не из тех, которые готовы за каждую военную неудачу тащить командира
в особый отдел" Война есть война. Ты - одна сторона, а там, у них, - другая.
И у нее, у той стороны, тоже свои головы и свои умы. В общем, вот так!..
Лукомцев еще раз окинул взглядом эту случайную, чужую комнату. Пожалуй,
здесь было все-таки не райфо, а райзо. Для чего бы иначе за тем вон шкафом
стоять снопу пшеницы. Хозяйствовал, значит, за этим столом, за которым сидит
сейчас генерал Астанин, какой-то человек, обеспокоенный судьбами урожаев в
Кингисеппском районе, говорил по тому вот телефону с председателями дальних
и близких районов: с Сабском, наверное, говорил, с Приречьем, где сегодня
немцы; сиживали перед ним на этом стуле, на котором сидит он, Лукомцев, с
утра до вечера посетители - тысячи их тут, поди, перебывали, - требовали
суперфосфата, сеялок, жнеек, тракторов, семян, денег. А чего потребует он,
Лукомцев, у Астанина? Надо или очень многого требовать, или ничего. Многого
у Астанина у самого нет. Да, если поразобратъся как следует, у него только и
есть покамест, что эти исчерченные карты, да и будет ли что-либо, кроме них,
кто знает...
- Слушай, Петр, я, пожалуй, поеду, - сказал он, подымаясь. - Встречу
дивизию.
- Чаю не хочешь?
- Нет, не хочу. Ни чаю, ни водки.
Пожали руки друг другу. Лукомцев вышел на улицу к своей машине. Это был
большой черный "студебеккер". Где его успели захватить, трудно сказать.
Может быть, конфисковали у прибалтийского немца-помещика, а может быть,
отбили в боях: из-под Сольцов, как известно, противник только что бежал и
кое-что, удирая, бросал на дорогах. Как бы там ни было, машина оказалась
исправной, сильной, удобной. За два с половиной часа доехали вчера от
Ленинграда до Кингисеппа. До Вейно тут совсем недалеко, менее чем за полчаса
доедут, можно не спешить - эшелоны подойдут только к утру.
- Поезжайте потише, - сказал он шоферу. - Прокатимся по улицам,
посмотрим городок.
Начинало светать. Город спал, спал мирно, тихо, в старых домишках ив
новых Домах. Войны бы совсем не чувствовалось, если бы не грузовики во
дворах и на улицах, если бы не зенитные пушки у моста через реку, если бы не
связисты с катушками, среди ночи тянувшие линию через сады и огороды.
На одной из улиц, которая показалась ему знакомой, Лукомцев вышел из
машины и встал против бревенчатого, обшитого тесом домика, который тоже, как
ему казалось, был связан с какими-то далекими воспоминаниями. То ли ночевать
здесь приходилось когда-то, то ли штаб в нем располагался... Что-то такое
было, а что - и не вспомнить.
- Товарищ командир, - услышал он голос, и со скамейки возле ворот
поднялась женщина.