"Всеволод Анисимович Кочетов. На невских равнинах " - читать интересную книгу автора

- Постойте! Какие немцы? -
Загурин раскладывает зеленую карту с голубыми пятнами озер.
- Шоссе от Оборья, где стоит рота, бежит к югу лесом до Вейно,
пересекает там железнодорожную линию и подходит к большому селу Ивановское.
В пятнадцати километрах за Ивановским - лесопильный завод, где на крыше
одного из корпусов - дозорная башня четырнадцатого поста. Фронт - вон он
где, на юго-западе, за Плюссой. А здесь, под Ивановским, какие здесь
немцы?! - Ну-ка, вызовите еще раз четырнадцатый.
- "Пенза", "Пенза"! - кричит телефонист. - "Пенза"! Не отвечают,
товарищ политрук. Видать, смотались.
Загурин молчит с минуту, вглядываясь в карту, потом приказывает:
- Ермакова ко мне!
Утирая ветошью руки, вбегает загорелый, наголо, обритый боец:
- По вашему приказанию, товарищ политрук, шофер Ермаков явился!
- Как машина, Василий? [16]
- В порядке. Только что масло сменил.
- Заводи!
- Куда? - с тревогой спрашивает командир роты.
- Лично проверю...
Миновав ажурные кладбищенские ворота, черная "эмка" свернула на шоссе и
сразу же утонула в клубах рыжей пыли. Семикилометровый путь до Вейно занял
несколько минут. Но у шлагбаума пришлось задержаться: над железнодорожной
станцией большой плавной каруселью ходили, как Загурин сразу узнал по
характерному излому крыльев, немецкие пикировщики Ю-87. По одному отделялись
они от стаи, резко падали вниз и почти над самой землей сбрасывали бомбы.
Густой дым волнами катился по пристанционному поселку, и, когда рассеивался,
открывались раздавленные, рассыпанные по бревнышку, когда-то уютные желтые
домики железнодорожников, разбросанные повсюду доски, шкафы, кровати и
мелкое, сверкающее на солнце стеклянное крошево.
- Ну как? - Загурин вопросительно взглянул на Ермакова. - Проскочим?
- Попробуем, товарищ политрук. - Ермаков дал полный газ, пролетел
короткой улицей по разметанным щепкам и кирпичам и через линию свернул на
Ивановское.
После вейнинского грохота неожиданная тишина в Ивановском показалась
особенно глубокой и мирной. Загурин приказал остановиться, вышел на дорогу,
прислушался: было тихо и за лесом, тянувшимся к югу от села. Только на
луговине возле прудка кто-то бегал, слышались крики, хохот. Окликнул женщину
с корзинами на коромысле:
- Что там за возня?
- Наши, деревенские. Сегодня ж воскресенье. А вчера рожь дожали. Вот и
веселятся.
Успокоенный, Загурин поехал дальше.
Впереди был глубокий овраг, на дне которого горбился свежими бревнами
мост. Ермаков знал дорогу и не тормозил, машина ходко понеслась под кручу.
Внезапно переднее стекло коротко хрустнуло и, словно схваченное морозом,
покрылось густым сплетением трещин. Встречный ветер со свистом потек в
кабину. Ермаков и Загурин переглянулись: пуля!
Вторая пуля ударила в раму, третья полоснула тент. Ермаков Даванул
педаль тормоза, машина задымила резиной и остановилась. Политрук, а за ним и
шофер выскочили в канаву.