"Федор Кнорре. Оля (повесть) " - читать интересную книгу автора

поступила как-то по-своему... Вот уехала с тобой... да, может быть, против
чьей-то воли... И дедушка сразу захотел меня поддержать, помочь, вот и всё.
Больше ничего за этим не кроется.
- Молодец дедушка, я хоть никогда и не видала, а попробую его начать
любить. Правда, стоит? Раз он тебя любит. Он ведь любит?
- Любит, и ещё он любит, чтоб любопытные девчонки ложились спать
вовремя. Марш в постель!
- Скачу в постель! Только лампу не гаси, ладно? А то ещё неизвестно,
какая эта комната окажется, когда лежишь в темноте. Полежим, попривыкнем
немножко, ладно?
Оля разделась и залезла на диван под одеяло, мама легла в постель у
другой стены. Между ними стоял только стол с медной лампочкой.
- Если она цела, - заговорила Елена Павловна после небольшого
молчания, - у дедушки в Ташкенте, в его домике, до сих пор должна стоять моя
детская лампочка. Керосиновая. Вокруг всего абажура переводными картинками
изображены похождения хитрого жёлтого зайца, который марширует с длинню-ющим
ружьём на плече.
- А откуда он его взял?
- Стащил у глупого охотника. Тот заснул, а заяц из кустов подглядел...
Я перед сном всегда любовалась на этого зайца, хотя он был похож больше на
кенгуру.
- Ещё что-нибудь про зайца! - клянчила Оля. - Ну, мама!.. - Теперь ей
действительно можно было дать лет семь, не больше. - Ну, а охотник был
какого цвета?
- Зелёного. Зелёный костюм и гетры до колен, на пуговках. Нечего
больше про зайца: стащил ружьё и торжествует. Спать надо.
- Спокойной ночи. Только честно: не гаси света, пока я не засну. Мне
сейчас шесть годиков. Спокойной!.. Сплю.
Довольно долго в комнате слышалось только замирающее и вновь оживающее
подвывание ветра в трубе и мягкое шуршание от ударов снега в стекло.
Обещавшись спать, Оля честно лежала с плотно закрытыми глазами и вдруг,
не раскрывая глаз, после долгого раздумья выговорила:
- Нет, пожалуй, он не сказал бы "ага!".
- Ты это сама придумала. Спи, пожалуйста.
- А вдруг он сейчас сидит там, у нас дома, и думает о нас, и ему
грустно и очень жалко, что так получилось, и ему грустно, что нам грустно,
и...
- Пожалуйста, спи. Прекрати болтовню. Больше ни слова.
Слегка надувшись, Оля замолчала, потом приоткрыла один глаз, покосилась
и, ни к кому не обращаясь, кротким голоском пролепетала:
- А сама смотрит в потолок.
Мама действительно, закинув руки за голову, смотрела в потолок
задумчиво, слегка прикусив, по своей привычке, губу.
- Конечно... - неуверенно проговорила мама. - Конечно! - сказала она
уже потвёрже и вдруг, тихонько улыбнувшись, с нежной и радостной
уверенностью воскликнула: - Конечно, ему очень грустно! Но пройдёт же и
кончится эта вьюга, он приедет к нам, мы будем опять все вместе и всё будет
так хорошо!
- Весной? Когда скворцы? Вот заживём! Мамочка, раз нам стало сейчас
всё равно уж так весело, давай съедим ещё по одному пирожному. Они, знаешь,