"Федор Кнорре. Оля (повесть) " - читать интересную книгу автора

Весенний ветер гнал грязные облака, налетая с реки, раздувал молодецки
распахнутые полы зимних пальто мальчишек, толкал и покачивал ветки вербы,
усеянной серыми барашками и воробьями, галдевшими, перебивая друг друга, над
чёрными лужами, где первые воробьиные смельчаки уже купались, трепыхаясь и
брызгаясь в холодной воде.
Зимний порядок кончился, а настоящей весны ещё не было.
Было похоже, что во всём городе с его рекой, бульваром, ребятами,
облаками и воробьями только-только началась предпраздничная уборка, когда
всё уже сдвинуто с места, перепутано, разбросано, залито водой, но ещё не
скоро будет вымыто и приведено в порядок.
Ребята шли вразброд, с остановками, и разговор шёл тоже вразброд, так
что скоро его, наверное, и вспомнить не могли бы, но одно-то запомнилось, да
ещё как!
Между прочим обсудили вопрос о том, как вёл бы себя доисторический
человек, ну, скажем, из каменного века, если бы вдруг попал в кино? Сперва
решили, что он просто ничего не понял бы, но Володя сказал:
- Смотря какую картину!
- Каменного века? Детектив ему надо показать, такой бывает, с
заграничными погонями, с засадами, драками, всё бы он понял!..
- А если в автомобиле гонятся?
- Автомобиля не поймёт, а самое действие прекрасно будет наблюдать! С
удовольствием!
- Только в зрительный зал его без топора надо пускать! Факт. А то
воодушевится и сам за кем-нибудь погонится! - предостерёг Федя Скоробогатов.
- И получится пищальный фахт! - всунулась Зинка.
Никто на её слова не обратил внимания, не улыбнулся.
Федя целый год носил кличку "пищальный фахт", но принимал её так
добродушно, что дразнить его таким способом теперь считалось просто чем-то
пошлым. Только какая-нибудь Зинка ещё была способна на это.
- Разобрался бы, конечно: чего там трудного - один убегает, прячется,
другой подкрадывается, а тот хитрит, а этот перехитривает, а тот
переперехитривает и ему по башке! А тот его бряк - об пол!.. Чего тут не
понять?..
Потом Володя высказал свою мечту - хорошо бы, если бы войскам Дмитрия
Донского можно было придать хоть один танк - вот бы здорово получилось...
Это тоже обсудили. Трудно вспомнить, как разговор перекинулся на мамонтов и
их печальную судьбу, но вполне понятно, почему после этого заговорили о
слонах, а потом о слоновьих глазах.
Вот тут-то Оля и дала маху. Споткнулась на слонах. Завралась.
Перехватила или завралась.
Она всё ждала момента, её так и подмывало встрять в разговор с
исключительно интересным, интригующим замечанием, и вот она вдруг возьми да
и брякни!
Да хоть бы действительно просто брякнула - это бы легко сошло:
прихвастнула, соврала, посмеялись бы и забыли, не доходя до следующей лужи,
через которую надо прыгать.
Так ведь нет, она вполне серьёзно, с какой-то рассеянной небрежностью,
подчёркивая, что это для неё самое эдакое будничное, обыкновенное дело,
лениво протянула:
- Да! Это все почему-то любят повторять: "Глазки у слонов смышлёные,