"Федор Федорович Кнорре. Ночной звонок" - читать интересную книгу автора

Ларион Васильевич, сидя рядом с сыном, потел в своем черном костюме и
молчал. Правильное решение было принято, и теперь он готов был терпеливо
дожидаться, когда все кончится и, вернувшись домой, можно будет принять
душ, переодеться, прилечь в прохладе, развернуть оставшиеся на столе
непрочитанные сегодняшние газеты.
Леокадия задремывала на заднем сиденье, но по временам сердито
говорила:
- Митя, ты потише, пожалуйста, я прошу!
Митя бросал взгляд на спидометр, где стрелка показывала девяносто
пять, и спокойно отвечал:
- Мы едем ровно шестьдесят километров, куда еще тише?
- Шестьдесят - это хорошо, вот так и поезжай, - наставительно говорила
Леокадия и опять начинала дремать.
Указатель, около которого им нужно было сворачивать, они проскочили на
быстром ходу, едва успев разглядеть. Пришлось повернуть обратно, машина
осторожно сползла с асфальта на грунтовую дорогу и пошла потише, оставляя
за собой пыльный хвост.
На тихом ходу в машине стало душно, точно в избе на припеке. Дорога
делалась все хуже, машину встряхивало, и она то и дело мягко ныряла в
рытвины. Наконец по обе стороны дороги разом поднялся высокий лес, и они
стали искать место, где бы остановиться подышать и размяться.
Митя выбрал место, которое ему понравилось, и съехал на обочину в
тень, приминая густую траву.
Распахнув все дверцы, они вылезли, и Митя, не дожидаясь, пока Леокадия
скажет, какой тут в лесу свежий и приятный воздух, гораздо лучше, чем у них
на даче, но зато на даче воздух все-таки гораздо лучше, чем в Москве,
перешагнул через канаву и вошел в лес.
С каждым шагом под ногами становилось все мягче, он ступал, как по
толстым моховым подушкам, потом вошел в целое море папоротников. В лесу
было сумрачно, и только с одной стороны кое-где в этот сумрак лились полосы
солнечного света.
Ствол толстого, покрытого мохом дерева лежал поперек давно не хоженной
тропинки. Митя наступил на него, и он с мягким шуршанием развалился под
ногой. Большая птица взлетела и пронеслась, мелькая и пропадая между
стволами деревьев.
На полянке стояло несколько сыроежек - розовых, желтых и зеленоватых.
Таких крупных он и не видывал никогда - точно большие чайные блюдца -
свежие, крепкие, как репа, и на краю одной розовой сыроежки, полной воды,
сидела какая-то птичка. Митя остановился, не замечая, что улыбается, и
долго смотрел, как она, взмахивая хвостиком, наклоняется и пьет воду, точно
из большой розовой чаши. Вода была, наверное, очень вкусная, чистая и
холодная, и ей очень удобно было сидеть на краю и окунать нос, и Митя, хотя
и слышал, что его зовут с дорога, не двинулся до тех пор, пока пичуга не
спорхнула на землю и не ушла куда-то в чащу папоротников.
- Неужели ты не мог откликнуться? Мы кричим, зовем... Поглядите, он
еще улыбается! - удивилась Леокадия, когда он вернулся к машине.
- Разве я улыбаюсь? Да, забавно: понимаешь, пичужка такая, точно на
краю бассейна, сидит и пьет воду из розового гриба.
- И совершенно неостроумно.
Теперь за руль сел Ларион Васильевич. Они двинулись дальше и доехали