"Федор Федорович Кнорре. Шесть процентов" - читать интересную книгу автора

- Маленькая...
И Восняцкий увидел, что глаза у Платонова стали совсем другие, будто
зрячие, и улыбается он какой-то просыпающейся улыбкой, удивительно нежной,
кажется, даже счастливой.
- Женщина, говоришь, - продолжал Платонов, - вот такой же человек, как
мы с тобой, да? Только поменьше ростом и послабей. Как-то сочувствуешь им
за это. Чувство какое-то является... да?
Восняцкий с сомнением закряхтел.
- Другая, брат, она маленькая, однако она... Ну ладно, я спорить не
стану, ты вот что скажи: вспоминаешь часто?
- Вспоминаю? - удивился Платонов. - Я не вспоминаю... Я все время
помню... Хотя правда: один день одно вспоминается, другой день - другое.
Самое обыкновенное. Как с работы домой приходил, как брился, как печку
затапливал.
- Тьфу ты! Ну, как же можно особенно бриться? Хоть это скажи!
- Да тебе смешно покажется.
- Я не смеюсь. Я от души интересуюсь.
- Рассказывать-то нечего. Ну, маленькое такое зеркальце у нас в
комнате висело на стене. Нагибаться приходилось, чтоб заглянуть. Вот я
начну бриться. И вот, понимаешь, обязательно она подойдет, станет рядом и
положит мне руку на плечо и тоже смотрит в зеркальце. Ей-то не надо
нагибаться - она маленькая. И все время, пока я бреюсь, она обязательно
стоит, не отходит. А взгляну на нее, молча улыбнется мне в зеркало, сожмет
плечо и опять смотрит пристально так, внимательно... Вот и все. Начинай
потешаться теперь, можешь.
- Нет, - сказал Восняцкий, сосредоточенно хмурясь, - я себе это
представить стараюсь. И это у вас всегда так?
- Ну, почти всегда.
- Да... - с видимым удовлетворением объявил Восняцкий. - Слушай, друг
Платонов, а ты не дурак, что от нее убежал?
Платонов медленно разогнул спину, как будто поднимая тяжесть.
- Не могу. Не перешагну никак. Ломаю себя, уговариваю, а во мне внутри
все дыбом поднимается.


Перед обеденным перерывом, когда в мастерской стоял железный гул и
звон, казавшийся особенно оглушительным в такую жару, из двери, ведущей в
контору, высунулась бухгалтер артели Улицкая и, болезненно морщась,
замахала рукой.
Работавшие один за другим перестали шуметь и стучать и вопросительно
обернулись к двери. Улицкая, ткнув карандашом в сторону Восняцкого и все
еще морщась, сказала:
- Тебя! - и, повернувшись, скрылась.
Стук мало-помалу возобновился по всей мастерской, а Восняцкий с
удивленно приподнятыми лохматыми бровями, вытирая на ходу руки, вышел через
контору в пышущий жаром двор и увидел молодую женщину в теплом драповом
пальто, очевидно с дороги.
Она стояла на самом припеке и с беспокойством смотрела прямо на него.
Ее лицо было ему незнакомо. Она первая поспешно поздоровалась. Ее
прислал капитан из райвоенкомата. Он знает капитана? Тут, вот в их районе?