"Федор Федорович Кнорре. Утро" - читать интересную книгу автора

как Ирина в своем платье с кружочками поспешно проходит по трапу, выходит
на берег... Стучит в дверь... Выбегает Вася Сушкин, и этот Вася вовсе не
смешной дурачок Бубликов, а нагло красивый парень, с приторно нежным
теноровым голосом. И сейчас он, может быть, играет на скрипке, которую она
привезла, какую-то, тоже пошлую, но привлекательную мелодию, и она слушает,
слушает... А потом они разговаривают, не могут наговориться... И весело
смеются оба, когда она начинает рассказывать про Сережу...
Ненависть его к Сушкину все прибывала, и, странное дело, ненавидя его,
думая о нем с отвращением и гадливостью, Сережа представлял себе его все
более красивым, интересным, умным и ненавидел его за это еще больше,
начиная проникаться уверенностью, что по сравнению с Сушкиным сам-то он
совершенно тусклое, бесцветное существо...
Наконец раздался гудок. Заработали машины, каюта начала знакомо
тихонько подрагивать. Все кончилось. Теперь, наверное, уже все выяснено,
решено...
Когда утром Сережа вышел к завтраку в кают-компанию, там все было как
всегда. Слепящие солнечные пятна лежали на белых скатертях, вспыхивали
оранжевыми, зелеными и красными огоньками подрагивающие от легкой тряски
бокалы, и занавески трепыхались на окнах, пропуская легкий ветерок с
запахом луговых трав.
Скосив на Сережу глаза, мимо быстро прошла Агния, плавно неся большой
поднос, уставленный маленькими сковородочками с яичницей и вазочками с
салатом.
Сережа сидел спокойно, безразличный, весь еще полный своих утренних
мыслей и, как ему казалось, готовый ко всему.
Агния вернулась с пустым подносом и, сметая салфеткой крошки со
скатерти, тихо проговорила:
- А ведь проспала наша красавица... Васю-то своего. Всю остановку
проспала.
Ирина тоже подошла, как будто для того, чтобы задернуть занавеску, и
сердито сказала вполголоса:
- Что тут смешного? Проспала! Ну и дура, что проспала! Свинство, и
все. - Она с досадой передернула занавеску на медных колечках, сердито
посмотрела на Сережу и, продолжая хмуриться, против воли улыбнулась.
Чувствуя, как с каждым мгновением делается все легче на сердце и
веселей, Сережа откинулся на спинку стула и, повернув голову, стал
смотреть, как медленно уплывает назад зеленый луговой берег Волги,
отделенный от парохода широкой полосой сверкающей серебряной рябью воды, и
глубоко вздохнул: и какой только чудак мог это выдумать, что жизнь идет
волнообразно?
Вечером в каюте у девушек потухла висевшая под потолком лампочка.
Сережа заявил, что смешно по такому пустяковому делу вызывать электрика, и
взялся сам посмотреть, в чем там дело.
Так как лестницы под рукой не было, он поставил на маленький столик
табуретку, принесенную Ириной из кухни, и осторожно взобрался на это
пошатывающееся и поскрипывающее под ним сооружение.
- Свалитесь, вот честное слово свалитесь, - с тревогой говорила Ирина,
придерживая обеими руками табуретку.
Выказывая приличное мужчине полное пренебрежение к опасности, Сережа
только усмехнулся. Вывинтив лампочку, он посмотрел ее на свет и бросил