"Федор Федорович Кнорре. Одна жизнь" - читать интересную книгу автора

самое время белые генералы прямо напирают на город... Как-то смешно, нет?
- Ну, конечно, это отмерло, или, может, отомрет все старое искусство.
У нас будут настоящие революционные постановки, но сразу так тоже нельзя.
- А какие это у вас будут - новые?
- Театр должен быть народным, вернуться к истокам. Ну, например, выйти
на площади, создавать массовые зрелища, так, чтобы все зрители участвовали.
А актеры будут как все, и не будут гримироваться, и одеты просто в рабочую
одежду, а не как теперь - в мантильях и тому подобное.
Она убеждала его с горячностью человека, который сам не очень-то
убежден, и он это чувствовал.
- Это я плохо разбираюсь, - сказал он наконец. - В нашем массовом
действии с белыми нам требуется, главное дело, снарядов побольше,
остальное, по-моему, обойдется как-нибудь.
- А вдруг белые город возьмут? - быстро спросила Леля,
приостанавливаясь.
- Чего ж? Они бы взяли даже с ихним удовольствием, да ведь мы,
пожалуй, не дадим, - усмехнулся Колзаков.
- А все-таки могут?
- Не возьмут.
- Да вы серьезно отвечайте: могут?
- А взять все можно. Горячий утюг голой рукой тоже схватить можно. А
уж как его после держать, это другой вопрос... Если мы дурака валять будем,
они вполне могут схватить... Отчего ж - война! А они воевать умеют.
- А мы?
- А мы учимся. У них даже целые полки есть сплошь офицерские. В
артиллерийских дивизионах капитаны орудиями командуют, полковники -
батареями... А у нас все в точности наоборот: например, я в
империалистическую на фронте был наводчиком. А теперь командую батареей.
Много совсем слабо обученной пехоты.
- Что ж они? Плохо стрелять умеют, что ли?
- Стреляют неважно, это еще ладно. Во чистом поле, как говорится,
стенка на стенку, они другой раз пойдут ломить напролом, в штыки, очень
аккуратно! А случится отступление с боем, охват флангов, внезапный налет
кавалерии... тут он хочет, он старается, а начинает путаться, метаться...
Теряет голову. Главное, унтеров до смерти не хватает!
- Значит, все-таки могут город взять. А ваш комиссар на митинге
клялся: "Умрем, но не отдадим".
- А-а, вы того тоже слушали?.. Да это разве наш комиссар? Так,
прислали для ободрения нашего духа... Заладил все только одно: "Умрем" да
"умрем", тьфу ты черт, а солдат как раз вот этого и не любит: умирать. Он,
другой раз, две версты на пузе по грязи ползет, головы не поднимая, только
бы живу остаться...
Последний фонарь остался позади, они подошли к самому обрыву, где
кончался парк и где на лавочках сидели застывшие в обнимку пары, молча
глядя на реку, поблескивавшую в темноте далеко у них под ногами. Музыка
военного оркестра была тут не слышна, только равномерное буханье большого
барабана тревожно отдавалось в темных полях за рекой.
Смутно различая друг друга в темноте, они с Колзаковым остановились,
со снисходительной усмешкой глядя на парочки, и повернули назад.
Прислонившись к дереву, маленький ростом красноармеец в нескладном,