"Ольга Клюкина. Художник и его мамзель " - читать интересную книгу автора

- Давно?
- Только что, сегодня.
- Я так и думала. Он у нас темпераментный. Итальянец в России. Ты его
не слушай.
Полина была неестественно бледной и по-прежнему смотрела куда-то в пол.
Ее узкое лицо трудно было разглядеть за длинной, косо подстриженной челкой.
- А тебе завидно, что ли?
- Нет, не завидно, - с усилием проговорила Полина. - Я бы не стала тебе
ничего говорить, ты мне вчера сильно не понравилась. Но Павел Владимирович
сказал, что ты его родственница. Да жалко тебя стало. Тебя ведь и так кто-то
бросил, видно, что нервы на пределе. Мое дело - предупредить, а ты - как
знаешь.
- Но он... даже плакал. Нет, правда, я сама видела, - растерянно
пробормотала Люба.
- Он всякий раз плачет, - сказала Полина. - И Головой бьется о стенку.
Я вчера, когда вас вместе увидела, сразу поняла, что опять у него начался
очередной задвиг.
Люба была так ошарашена, даже не знала, что сказать. Вот тебе и гений,
вот тебе и Сальвадор Дали. Но ведь руки дрожали! И слезы...
- Ты нарочно так говоришь, - выдавила из себя Люба. - Из мести.
Полина показала на вмятину на двери.
- Видишь эту дырку? Своими глазами видишь?
- Ну, вижу.
- Это Сережка в начале марта железной пепельницей в дверь запустил. Вон
она, на полке сверху стоит. Он тогда из-за одной девчонки чуть с собой не
покончил, мы его всеми мастерскими связывали. Павел Владимирович ничего не
знает, его тогда в городе не было. Сережка девчонке пепельницей чуть голову
не проломил. Я сама видела.
Люба посмотрела на вмятину. Да уж, впечатляет. Не хватало еще, чтобы
Сергей из-за нее начал здесь устраивать итальянские страсти и окружающих
калечить. В частности Павлушу.
Любе захотелось хоть чем-нибудь отблагодарить Полину и особенно -
загладить вину за свой словесный портрет.
- У тебя глаза зеленые. Красиво, - сказала она.
Полина презрительно сверкнула из-под челки колючим, неприязненным
взглядом.
- Говорят, ты жутко способная, - вспомнила Люба чьи-то слова.
- Кто говорит? - встрепенулась Полина.
- Сергей. Ну, наш Дон Жуан.
- А-а-а... этот балабол... Я-то думала, Павел Владимирович. Остальные
меня не интересуют.
Люба хотела спросить: "Почему?"
Но Полина уже бодро, вприпрыжку бежала по коридору с большой сумкой
через плечо, в которой у нее лежали папка с рисунками, кисти, карандаши.
В общем, все, как у людей.

Глава четвертая
Шурочка

Люба поймала на себе пристальный взгляд встречного мужчины и