"Ольга Клюкина. Художник и его мамзель " - читать интересную книгу автора - Давно?
- Только что, сегодня. - Я так и думала. Он у нас темпераментный. Итальянец в России. Ты его не слушай. Полина была неестественно бледной и по-прежнему смотрела куда-то в пол. Ее узкое лицо трудно было разглядеть за длинной, косо подстриженной челкой. - А тебе завидно, что ли? - Нет, не завидно, - с усилием проговорила Полина. - Я бы не стала тебе ничего говорить, ты мне вчера сильно не понравилась. Но Павел Владимирович сказал, что ты его родственница. Да жалко тебя стало. Тебя ведь и так кто-то бросил, видно, что нервы на пределе. Мое дело - предупредить, а ты - как знаешь. - Но он... даже плакал. Нет, правда, я сама видела, - растерянно пробормотала Люба. - Он всякий раз плачет, - сказала Полина. - И Головой бьется о стенку. Я вчера, когда вас вместе увидела, сразу поняла, что опять у него начался очередной задвиг. Люба была так ошарашена, даже не знала, что сказать. Вот тебе и гений, вот тебе и Сальвадор Дали. Но ведь руки дрожали! И слезы... - Ты нарочно так говоришь, - выдавила из себя Люба. - Из мести. Полина показала на вмятину на двери. - Видишь эту дырку? Своими глазами видишь? - Ну, вижу. - Это Сережка в начале марта железной пепельницей в дверь запустил. Вон она, на полке сверху стоит. Он тогда из-за одной девчонки чуть с собой не знает, его тогда в городе не было. Сережка девчонке пепельницей чуть голову не проломил. Я сама видела. Люба посмотрела на вмятину. Да уж, впечатляет. Не хватало еще, чтобы Сергей из-за нее начал здесь устраивать итальянские страсти и окружающих калечить. В частности Павлушу. Любе захотелось хоть чем-нибудь отблагодарить Полину и особенно - загладить вину за свой словесный портрет. - У тебя глаза зеленые. Красиво, - сказала она. Полина презрительно сверкнула из-под челки колючим, неприязненным взглядом. - Говорят, ты жутко способная, - вспомнила Люба чьи-то слова. - Кто говорит? - встрепенулась Полина. - Сергей. Ну, наш Дон Жуан. - А-а-а... этот балабол... Я-то думала, Павел Владимирович. Остальные меня не интересуют. Люба хотела спросить: "Почему?" Но Полина уже бодро, вприпрыжку бежала по коридору с большой сумкой через плечо, в которой у нее лежали папка с рисунками, кисти, карандаши. В общем, все, как у людей. Глава четвертая Шурочка Люба поймала на себе пристальный взгляд встречного мужчины и |
|
|