"Евгений Клюев. Давайте напишем что-нибудь" - читать интересную книгу автора

- Почему тут все сочли меня Японским Богом? - Редингот решил, что
настало наконец время спросить об этом.
- Странный вопрос, Японский Бог! - эмоционально отреагировал Японский
Городовой, предлагая, видимо, Рединготу, считать эту эмоциональную реакцию
ответом. Редингот так и поступил.
Потом они с Японским Городовым отправились взглянуть, не остался ли
кто-нибудь в живых - по крайней мере, из близких Японского Городового,
поскольку тот справедливо предположил, что, может быть, в городе после этой
бойни жить в мире и согласии будет не с кем.
Оказалось, что он обольщался. Из-под развалин, из расщелин и трещин все
ползли и ползли чудом уцелевшие жители города. Скоро их набралось человек
сто с лишним. Лишнего Японский Городовой сразу же убил, объяснив это
следующим образом:
- Так лучше для ровного счета.
Остальных же он усадил на камни и внимательно осмотрел.
- Все живы и здоровы, - заключил он после осмотра. - Ровно сто человек,
Японский Бог! Правда, меня бы и половина устроила... ну да ладно. Живите
себе с Богом.
- С Японским? - уточнил один из уцелевших.
- А то с каким же? - вопросом на вопрос ответил Японский Городовой,
исключительно строго.
- Минуточку! - вмешался Редингот. - Вообще-то у меня другие планы. И
жить я здесь не собирался.
- Тем более что тут и негде, Японский Бог! - цинично заметил Японский
Городовой, окидывая взором руины. И непоследовательно расхохотался.
- Я не очень понимаю причины Вашего циничного замечания и
непоследовательного хохота, - честно признался Редингот.
Едва справившись с чуть не задушившим его новым приступом веселости,
Японский Городовой смиренно объяснился:
- Мы, японцы, действительно странный народ. Нас трудно понять. Это
потому, что на наших красивых лицах никогда не задерживается ничего лишнего.
А кроме того, мы же очень хорошо воспитаны, Японский Бог!
И сто японцев загоготали так, что Рединготу показалось, будто их, как
минимум, миллион.
- Тогда я ухожу, так ничего и не поняв в специфике японского
национального характера, - с горечью сказал Редингот, поворачиваясь спиной к
веселым жителям несуществующего города. Веселые жители ответили ему еще
одним взрывом здорового смеха.
Пройдя шагов двадцать, Редингот оглянулся и сказал:
- Вы бы хоть не забывали меня...
Он все-таки лирик, мой Редингот... Может быть, в этом его минус. Или
его плюс. Или его знак умножения. Или его корень квадратный. Или это вообще
неважно. Но он лирик. Казалось бы, что связывает его с этими странными
представителями странного народа, кроме совместно пережитой национальной
катастрофы? Да пожалуй, ничего. А он, видите ли, не может уйти просто так!
Ему, видите ли, надо, чтобы его не забывали...
- Вы бы хоть не забывали меня!
- Да мы тебе памятник поставим, Японский Бог! - дружно ответили сто
голосов. - Мы составим твое жизнеописание, ты станешь героем местных
преданий, Японский Бог...