"Евгений Клюев. Давайте напишем что-нибудь" - читать интересную книгу автораНевесть откуда взявшиеся солдаты немедленно стали в почетный караул у
могилы. Редингот не любил торжественных церемоний и отправился посмотреть, как устроили Марту. Он заглядывал в палаты и убеждался, что сумасшедшие в массе своей здесь тихие, то есть если и беснуются, то исключительно внутри себя. Между тем Редингот давно считал, что, когда сумасшедший беснуется внутри себя, это чрезвычайно удобно: разобрав такого сумасшедшего, можно изучить его устройство и понять механизм душевной болезни. Найдя Марту в палате, где не лечили, а только кормили двух женщин, у которых наблюдалось - особенно в ясную погоду и с близкого расстояния - так называемое размножение личности (одна считала себя семью чудесами света, другая - сорока разбойниками), Редингот тут же решил изучить устройство второй из них. Лживыми посулами заманив ее в пустую в это время суток столовую, он в полном одиночестве разобрал незнакомку на составные части, но вместо сорока разбойников обнаружил сорока двух, чему несказанно изумился и, не решившись собрать разобранную женщину обратно, в изумлении проследовал к главврачу для уточнения диагноза. Главврача на месте не оказалось, а оказался на этом месте двойник главврача, который так и представился: "Двойник главврача". Редингот, изумившись сходству, поинтересовался, скоро ли вернется сам главврач, и тут же был поставлен в известность, что никакой главврач не главврач, а польский писатель Болеслав Прус, который усоп, оставив после себя большое литературное наследие, каковое наследники его прокутили в считанные дни и теперь влачат жалкое существование в притонах Сан-Франциско. Редингот понял, что разговаривать с усопшим главврачом не имеет большого смысла, и пошел постмодернизме и считавшую себя постмодернизмом в целом и в частностях нянечку кормить Марту исключительно шоколадом. Нянечка принялась кормить ее шоколадом тут же, но Марта ела шоколад машинально и фактически не испытывая радостного чувства. Зато испытывая безрадостное, и это было чувство мести. Оно становилось все более и более яростным... скоро Марта не смогла ему сопротивляться и сказала: - Я буду мстить всем и каждому. Причем сказала она это громко и отчетливо, чтобы все и каждый отныне не ждали от нее уже ничего хорошего. Все и каждый хотели притаиться по углам, но каждый не успел - и проворная Марта схватила его за шиворот рукой, в результате чего шиворот неожиданно оказался навыворот. - У Вас шиворот навыворот, - сразу заметила наблюдательная Марта. - Спасибо, я поправлю сейчас, - улыбнулся Каждый и, больно ударив Марту по руке, вернул шиворот в естественное для шиворота состояние. - Скажите, пожалуйста, почему Вы со мной одновременно грубы и вежливы? - спросила Марта. - Потому что Вы сумасшедшая, - объяснился Каждый. - Можно подумать, Вы нормальный! - как бы между прочим обиделась Марта. Каждый вспыхнул, как облитый бензином и подожженный автомобиль, и демонстративно отвернулся от Марты: показывая, что он обиделся гораздо сильнее, чем она. - На Вашем месте я бы не обижалась так сильно, - сделала ему замечание Марта. - Вы же первый начали! - Я назвал Вас сумасшедшей, но не назвал ненормальной, - пробурчал |
|
|