"Варвара Клюева. Уникум [D]" - читать интересную книгу автора

отправить. Пускай забирает с собой своего драгоценного Лешеньку.
- А палатки будешь ставить ты? - ехидно поинтересовался Леша.
Прошка сник было перед этим железным аргументом, но тут же снова
воспрял:
- Тогда пусть Марк идет.
- Я буду рубить дрова, - отрезал Марк. - Или, по-твоему, я должен
доверить топор вам с Генрихом?
- Ох, нет, только не это! - вмешалась Машенька. - Анри, милый, прошу
тебя, сходи, пожалуйста за водой!
- Но почему, Машенька? - удивился Генрих. - Я прекрасно могу нарубить
дров.
- Могу себе представить! Сначала ты обдерешься в кровь и набьешь себе
шишек, разыскивая в этих зарослях подходящее сухое дерево, потом будешь
долго и задумчиво его созерцать, а в конце тяпнешь себя топором по ноге.
Генрих обиженно засопел, но все-таки полез в рюкзак за канистрой. Даже
Прошка, безмерно уважающий Машеньку, перестал качать права. Мы с Лешей
начали расставлять палатку.
- Иногда я спрашиваю себя, - задумчиво сказала Машенька, когда
новоявленные мученики скрылись из виду, - как это они тебя до сих не
придушили, Варвара? Иной раз у меня у самой руки чешутся.
- Да, что ты, Машенька, они же во мне души не чают! И без меня они
давно пропали бы, как пить дать. А твоя совершенно беспричинная
кровожадность крайне меня удивляет. Разве я тебя хоть раз в жизни чем-нибудь
обидела?
Леша как-то странно хмыкнул, и я перехватила предостерегающий взгляд,
который бросила на него Машенька.
- Нет, что ты! Просто иногда хочется немного покоя, так, разнообразия
ради.
- Ты считаешь, что отсутствие покоя как-то связано со мной? - не
поверила я своим ушам. - Да я самый кроткий, самый уравновешенный и
терпеливый человек в этой компании!
Леша поперхнулся. Я стремительно обернулась:
- И ты туда же? Что, разве я не права? Кто бы еще, кроме меня, смог бы
выносить столько лет это скопище отОявленных скандалистов? По-моему, за
уживчивость и легкий нрав я давно заслужила Нобелевскую премию мира.
- Да, да, конечно... - сдавленно произнес Леша, старательно пряча
глаза.
Машенька не выдержала и расхохоталась. Любопытные дети прибежали
узнать, что так развеселило мамочку. Я насупилась и поджала губы. Раз они
обо мне такого мнения, не скажу больше ни слова. Они еще раскаются!
- Не обижайся, Варька, - вытирая слезы, попросила Машенька. - Ты -
чудо. Ты умная, добрая, великодушная и бесстрашная женщина. Но твою
самооценку трудно назвать трезвой.
Я не могла долго дуться на Машеньку, а потому улыбнулась и вернулась к
палатке, но Лешино предательство потрясло меня до глубины души. Хорош друг,
нечего сказать! Сколько пудов соли мы с ним сОели, - подумать страшно! - а
он так и не дал себе труда оценить мою незлобивость. Свинство, да и только!
Мы расставили остальные палатки. Леша болтал, не умолкая ни на минуту,
и совершенно не обращал внимания на мое угрюмое молчание. Если у него и есть
серьезные недостатки, то один из них - толстокожесть. Ну как можно ничего не