"Атака из Атлантиды" - читать интересную книгу автора (Дель Рей Лестер)

Глава 6 СИГНАЛ ТРЕВОГИ

Дон видел, как второй человек подплыл ближе к кораблю, в руках он принес нечто темное и бесформенное. Затем внезапно экран потемнел, как раз в этот момент Щеп залаял особенно громко и отчаянно.

Дон мгновение стоял с открытым ртом, затем бросился к переключателям, чтобы перейти на обзор с другой камеры.

Он услышал, как в комнату входит Апджон, но был слишком занят, чтобы обернуться к нему.

В пределах другого поля обзора виднелись лишь слабые тени. Затем пловцы удалились.

— Вы видели их? — воскликнул юноша, едва глянув на репортера.

Апджон выглядел озадаченным.

— Я вижу лишь, что потеряно изображение на экране, и что ты пытаешься что-то сделать, чтобы наладить аппарату ру. Что случилось? Должно быть, нечто серьезное, если Шеп так лаял?

— Именно так, — коротко ответил Дон.

Он как можно более точно описал то, что видел, стараясь, чтобы рассказ звучал правдоподобно и убедительно. Но даже с учетом того, что о подобном явлении упоминал Дрейк и один из матросов, Дон все же чувствовал, что слушателю трудно поверить в реальность этой истории. Люди не могут существовать в воде на подобной глубине без защиты батискафов, специальных глубоководных снарядов или костюмов, если не находятся в подводной лодке. А воздух не принимает форму пузырей, в точности соответствующих контурам человеческого тела.

Апджон не смеялся, но не заметно было, чтобы он пришел в чрезвычайное волнение.

— Я не говорю, что ты не видел то, что видел, Дон, — начал он. — Я наблюдал то, что считалось невозможным. Одним из примеров может служить экспериментальный запуск ракеты на Плутон, которая вернулась назад с неким предметом, который явно представлял собой механическое изделие. Но на этой планете не может существовать жизнь в каких-либо проявлениях. Но бывало и так, что я видел очень странные жизненные формы, найденные в океане. Ты уже слышал историю Хоукса. Люди часто видят лица в облаках, и все такое прочее. Наверное, эта штука и вправду очень походила на человеческое тело. И, в конце концов, ведь кто-то засунул медные клинья в хвостовые двигатели нашей лодки.

Апджон пожал плечами и немного помолчал.

— Если мы снова увидим их, позовем остальных. В противном случае доложи об этом Халлеру. Кстати, что мы должны будем делать, если за бортом и в самом деле находятся люди?

Когда Халлер пришел в рубку, чтобы сменить Дона, то выглядел так, словно не до конца проснулся. Он выслушал рассказ юноши, лицо его оставалось спокойным. Потом адмирал согласился с Апджоном.

— Нет пока смысла поднимать шум по этому поводу. Не верю, что ты на самом деле видел нечто подобное, Дон. Это не означает, что ты сумасшедший или говоришь неправду. Сид, где у нас камера?

Апджон вышел эа камерой и вскоре вернулся, захватив и инструкцию, чтобы понять, каким образом подключить камеру, чтобы она фиксировала всю информацию, поступающую на экран. Халлер установил камеру, а потом поинтересовался, как дела у Дона с передатчиком.

— Я подключу эту часть прибора, — решил адмирал. Собери все вместе, а я присоединю к основной панели с помощью новых проводов.

Он достал из ящика нужный провод, присоединил его в нужное отверстие, умело пользуясь небольшими плоскогубцами, припаял контакт. Отличная работа, подумал Дон, он явно имеет опыт с электроникой.

— Я вернусь через четыре часа… сэр, — Дон всегда испытывал некоторую неловкость с этим официальным обращением.

Халлер усмехнулся.

— Называй меня Боб. Ты ведь не служишь в ВМС и не обязан обращаться ко мне по Уставу. А я предпочитаю, когда люди называют друг друга по именам. Исключение делаю только во время службы, дежурства. Тогда «сэр» звучит вполне уместно. Ты имеешь право на восемь часов отдыха, но если готов сократить его до четырех часов, я буду благодарен. Разбудить тебя?

Дон кивнул.

— Пожалуйста, — он всегда с трудом просыпался, даже после долгого ночного сна, поэтому не был уверен, что сам сумеет подняться в назначенное время. Момент между глубоким сном и полным пробуждением так сладок, что почти невозможно сразу оторваться.

Но к собственному удивлению, он сам проснулся к тому моменту, когда Халлер решил разбудить его. Шеп заворчал, услышав сигнал, но снова успокоился, когда прозвучал голос Халлера. Он был послушным псом, но порядки на корабле не соответствовали его привычкам. Любое судно, превышавшее размерами рыбацкую лодку, он воспринимал как враждебную территорию, однако новые запахи и знакомые люди неизменно вновь и вновь привлекали Шепа в док и на борт.

Халлер сделал важное замечание. За исключением экспериментального участка — именно той части, которая вызвала опасения Дона, — передатчик был вполне готов, Юноша взялся за исправление оставшейся части прибора, намотал провод на самодельные пластиковые катушки. Он мог лишь надеяться, что все сработает. Каждый раз, когда речь шла о модификации привычной техники, и тем более о добавлении самодельных элементов, ему казалось настоящим чудом, когда прибор начинал исправно работать. Халлер помог ему подключить аппарат к остальной системе, Дон припаял контакты.

— Жаль, что у нас нет с собой прибора для измерения напряжения в сети, — вздохнул Дон. — Набор оборудования для проведения испытаний далеко не полон. Я бы хотел сейчас проверить всю систему с помощью детектора.

Пока Дон и Халлер занимались ремонтом и подключением передатчика, в рубке собрались остальные специалисты.

Где-то за переборками раздавался недовольный голос сенатора Кении, жаловавшегося на происходящее. Послышались шаги, сердитые голоса приближались. Дон попытался закрыть уши, чтобы не отвлекаться на посторонние шумы, как советовал Халлер, но ему не удалось добиться ощутимого результата.

— И вы не разбудили меня? Вы позволили Декстеру и этому репортеришке запереть меня, в то время как происходили все эти события? Адмирал Халлер, я мог погибнуть! Когда я доложу все это…

— Вовсе нет, — спокойно отреагировал Халлер, на этот раз его голос звучал еще более ровно и невозмутимо, чем обычно. — Если бы мы были близки к гибели, я бы немедленно разбудил вас, сенатор. Я убежден, что никто не должен умирать во сне, если он не желает этого сам.

— Гм, ну, что же… — Сенатор на минуту задумался, очевидно, пытаясь осознать сказанное, а потом решил игнорировать возможный сарказм в словах адмирала. — Что сделано, то сделано. И как скоро будет налажено сообщение с базой?

Дон услышал, как скользнула назад панель радиопередатчика, и заметил, что лицо у сенатора совершенно серое от страха. Кении глянул на то, чем занимается Дон, и пробормотал:

— Продолжайте, молодой человек. Используйте все возможности, чтобы вытащить нас из этой ситуации, — голос сенатора предательски задрожал. — Адмирал, я… я не разбираюсь в такого рода вещах, я полагаю… Ну, вы понимаете, все это меня шокирует. Признаюсь, я не слишком хорошо себя чувствую. Полагаю, мне необходимо отдохнуть, придти в себя. Э… э… спасибо, адмирал. Спасибо и вам, молодой человек.

Сенатор удалился из рубки. Это был уже не властный и самодовольный начальник, готовый растоптать любого, кто встанет у него на пути, а старый, испуганный и усталый человек, который понял, что угрожает реальная опасность, встретить и даже просто понять которую он совершенно не готов. Он не мог принять участие в обсуждении возникшей проблемы, ему нечего было предложить окружающим. Это был, конечно, тот же самый человек, имя которого лет тридцать назад приводилось в пример школьникам и студентам как образец правильного управления. Но слишком много воды утекло с тех пор, и все это время вокруг него крутилось множество угодливых чиновников, готовых выполнять малейшие его желания и указания, сенатор давно потерял контакт с реальным миром, находившимся за пределами той узкой сферы, где существовал он сам и его приближенные, соперники и противники. Возможно, его чрезмерная агрессивность как раз и была вызвана нарастающим чувством неуверенности, потерей контроля над ситуацией.

Дон отмахнулся от этих мыслей, вытащил вольтметр и небольшой портативный детектор из ящика со вспомогательным оборудованием. Детектор был совсем небольшим, снабженным маленькими батарейками и парой алюминиевых транзисторов для генерации сигнала. В зависимости от прибора, который проверяли, он посылал слабый радиосигнал различной частоты в интервале от 100 килогерц до 500 мегагерц.

Дон включил детектор и быстро проверил его готовность к работе, адаптировав к проверке радиопередатчика. Для этого он добавил цикл в 400 колебаний к обычному сигналу. За счет этого на 400 единиц увеличивалась амплитуда сигнала.

Кроме того, Дон вытащил из ящика рабочего стола пару наушников, чтобы точнее провести аудиотестирование.

Дон установил детектор на нужную частоту и приступил к тестированию передатчика. Затем убрал портативный генератор в карман рубашки и взялся за проверку передатчика с помощью вольтметра. Все, вроде бы, было в порядке, если нe считать того, что сигнал был исключительно слабым, несмотря на максимальное усиление. Он размышлял над причиной этой неполадки, когда услышал, что Халлер, Дрейк, Уолрич и дядя обсуждают процесс ремонта. Вся команда была занята делом, работа уже кипела во всю. Дон осуществил ремонт радиопередатчика гораздо быстрее, чем рассчитывал, но, судя по всему, остальные не ждали, пока он закончит свою часть работы. Они надеялись, что он сможет отправить сообщение на базу, так что никому не придется выходить наружу в глубоководном костюме, но при этом никто не делал на это ставку. Возможно, это было правильно — ведь даже после ремонта передатчик, похоже, оставался бесполезным, как и прежде.

Затем, пока Дон вновь проверял экспериментальную часть передатчика, пытаясь выявить неисправность, показатели вольтметра неожиданно подскочили. Прерывающийся сигнал! Элемент, который казался вполне исправным, на самом деле вышел из строя, а потому действовал не так, как полагалось. Дон заменил этот элемент. На этот раз сигнал поступал непрерывно и отчетливо, пока дело не дошло до основного блока, в котором снова проявились некоторые сбои.

Оказалось, что провод на самодельные катушки был намотан не вполне правильно, но после нескольких попыток Дону удалось устранить и эту проблему. Прибор, конечно, нельзя было назвать отличным, но он работал должным образом.

Дон позвал Халлера, но не стал дожидаться запуска антенны, он решил отправить сообщение на поверхность немедленно, без дополнительного провода и внешнего усилителя сигнала. Внешняя антенна была придавлена к корпусу толщей воды — Дон видел это на одном из экранов еще прежде — но она была наполнена гелием и выдерживала давление, не разрушаясь и не деформируясь, однако плавать выше корпуса она уже не могла.

Халлер похлопал его по плечу.

— Хорошая работа, Дон. Вот сообщение, которое я составил. Оно даст им общее представление о причинах наших проблем и необходимых мерах по спасению «Тритона». Посылай его, пока не получишь подтверждение о приеме.

Дон знал, что на это может уйти несколько часов. Но у них была надежда, что удастся справиться с неполадками и за счет собственных ресурсов. В конце концов автоматический сигнал поможет базе определить местонахождение подлодки, даже если сообщение пройдет с серьезными искажениями и не будет поддаваться прочтению. Он взялся за ключ и начал посылать точки и тире, означавшие сигнал бедствия.

Небольшая антенна, закрепленная на буе, где-то там далеко, на поверхности океана, была предназначена как раз для того, чтобы усиливать любое сообщение с глубины, но едва ли она могла быть по-настоящему эффективной при таком гигантском расстоянии от источника радиосигнала.

Она могла обеспечить лишь небольшую зону радиосигнала, но если сообщение будет услышано, а погодные условия окажутся благоприятными, ответ может поступить достаточно быстро. В противном случае, Дон должен повторять свои попытки снова и снова.

Через пять минут он отключил передатчик и стал вслушиваться. Принимающее устройство работало лучше, несмотря на то, что на него теперь ложилась огромная нагрузка по поиску сигнала с берега, на что требовалась и значительная энергия, и вовлечение всех возможностей аппаратуры. Но ведь даже небольшой радиоприемник способен улавливать отдаленные сигналы и многократно усиливать их.

Дон поймал несколько слов на испанском, продолжил проверять диапазоны настройки. Но в этот момент к нему наклонился Халлер, который взял один из наушников.

— Там наверху сильный шторм, — объяснил он. — Одна из задач властей — рассылать штормовые предупреждения мелким предприятиям и прибрежным поселениям, а также судам. Мы видели, как надвигался шторм. Волны… Ух ты! Мы как раз на пути урагана, если данные приборы верны. Теперь сообщения поступают на английском.

Дон мрачно прослушал информацию о шторме. Она обрушилась целым потоком, а после наступила тишина. Вероятно, их буек с антенной временами погружался слишком глубоко под ударами стихии. Эта конструкция не боялась воды, но при таких условиях, конечно же, не могла работать полноценно. Там, на поверхности океана, творился настоящий кошмар!

Дон снова попытался послать сообщения, прислушался, потом повторил попытку. Никакого ответа. Он перешел на самую низкую частоту, которая была доступна его приборам, где существовало меньше климатических помех из-за дальности расстояния. Ответа по-прежнему не было.

А потом все-таки пришел ответ, слабый, едва различимый. Очевидно, его послали вручную с какого-то корабля, а не с большой базы. Судя по словам, которые Дону удалось разобрать, командир корабля спрашивал, чем может помочь подлодке.

— Попроси их выступить в качестве передающей станции, — распорядился Халлер.

Дон отправил, инструкции и повторил свое послание. На этот раз ответ пришел более ясный, вероятно, радист лучше настроился на их волну. На корабле были проблемы с прочтением сообщения с «Тритона», только часть текста удалось разобрать. Но там было и еще кое-что. Дон зачитал сообщение с корабля Халлеру:

— Извините, что не можем сделать большего. Сами попали в беду. Нас нагнал край урагана. Мы быстро тонем, ожидаем корабля спасателей. Отправим то, что сможем, а потом переключимся на контакт с береговой службой спасения. Будем…

После этого донеслось лишь несколько слабых звуков, а потом снова наступила тишина. Дон покачал головой. Судя по тексту, и по тому, как сбивчиво работал радист на корабле, у них там ситуация была намного более критическая, чем на «Тритоне». Он представил себе человека, который сидел за своим ключом, и в то же время слышал крики других членов экипажа, которые становились все более отчаянными по мере того, как прибывала вода, а корабль хаотически метался под ударами гигантских волн.

И среди мучительных попыток поддерживать контакт с береговой службой, радист находил в себе силы отвечать на другую просьбу о помощи и передавать ту часть послания, которую сумел получить с подводной лодки. Дон понятия не имел, как далеко от гибнущего корабля было судно спасателей, он мог лишь беззвучно молиться о том, чтобы оно прибыло вовремя.

Он приступил к новым поискам контакта, снова и снова рассылал свое сообщение, пытаясь установить связь с поверхностью. Временами до него доносились обрывки чьих-то тревожных переговоров. А потом пришел сильный и отчетливый сигнал, набранный азбукой Морзе, очевидно, поддержанный всей мощью наземной станции.

«Вызываем «Тритон». Переслали полученное сообщение, неполное. Пытаемся установить местонахождение лодки, вышлем глубоководные снаряды, как только сможем, как только точное местонахождение будет установлено. Настройте передатчик на частоту…»

Внезапно, без всякого предупреждения, передача была прервана. Дон проверил свои приборы, снова начал настройку каналов. Но теперь не поступало никаких новых сообщений.

Он покопался в своем передатчике, вольтметр неожиданно показал резкий скачок показателей, показывая серьезный сбой аппаратуры, как будто полностью нарушена связь с антенной на поверхности.

Дон был поражен неожиданным мрачным открытием. На экране, который показывал передатчик на корпусе лодки, больше не было никакого изображения — лишь темнота. Он покрутил рычаги, пытаясь восстановить изображение, вода, освещенная светом прожекторов «Тритона», снова стала видна, но провода и прибор исчезли, словно невидимая сила ликвидировала их. Это был конец. Больше у них не было никаких шансов установить связь с внешним миром. Где-то там, наверху, плавал буек с антенной, штормовые волны бросали его туда-сюда, но никакой связи не осталось. Теперь никто не сможет определить их местонахождение.

А без этого корабли ВМС могут неделями вести поиск в заданном районе и ничего не добьются. Буек постепенно снесет на многие мили от места погружения, даже если его найдут, он уже не будет иметь никакого значения. Хуже того, шторм может продолжаться несколько дней, а сонар на такой глубине бесполезен.