"В.Климов. Я уже большая (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Микита лежал посреди дороги, распластавшись на животе. От мокрой
одежды - залатанного шабура*, серых штанов и портянок поднимался легкий
парок.
_______________
* Ш а б у р - кафтан.

По сторонам дороги стояла высокая рожь, опустив в скорбном молчании
еще зеленые колосья.
Подойдя к старику, Овдя окликнула его, но тот не пошевелился. Вокруг
него вились оводы, большие черные мухи облепили кровавую рану на затылке.
"Неужто помер?" - со страхом подумала Овдя. Ей захотелось убежать без
оглядки, но она пересилила себя, наклонилась над стариком и тронула его за
плечо:
- Дедушка Микита, а дедушка Микита!
Старик застонал, повернул голову и посмотрел на девочку тусклым,
невидящим взглядом.
- Дедушка Микита, я тебе кваску холодного принесла. На-ко, испей!
Микита, кряхтя и охая, сел, провел рукой по глазам.
- Пей... - Овдя открыла туесок, подула на образовавшуюся сверху пену
и поднесла туесок к губам старика.
Тот стал жадно пить - гульк-гульк-гульк. Опорожнил туесок до самого
дна, на лбу его выступили крупные капли пота, потекли по щекам грязными
струйками.
Овдя осторожно отерла лицо Микиты ладонью.
- Спасибо, - сиплым голосом проговорил он. - Ты чья ж такая будешь?
- Анны Опошиной дочка. Овдя.
- А-а, как же это я тебя сразу не признал? Ох-хо-хо, все тело ломит,
затылок огнем горит.
- Там кожа содрана. Кровь течет.
- Сорви подорожник, приложи.
Овдя сорвала широкий лист подорожника с крепкими продольными
прожилками, обтерла его от дорожной пыли рукавом кофты, прилепила к ране.
- Мама настой травный прислала, - вспомнила Овдя и достала пузырек.
- Это хорошо. Налей-ка мне в рот, а то ненароком расплескаю зелье, -
попросил Микита.
Откупорив пузырек, Овдя вылила ему в рот тягучую, мутноватую
жидкость. Микита глотнул и зажмурился.
- Матери скажи спасибо. Пособи-ка мне подняться да перебраться в
тенек.
Ведя старика к черемухе, Овдя сказала:
- Мне подумалось, что ты помер. Чуть было не убежала, испугалась.
- Мертвых чего бояться! - возразил он. - Ты живых, вроде Амона,
бойся. Все у него батрачишь?
- У него. Коров пасу. А мать у Гавры на поденщине сено косит.
- Ох-хо-хо, все кости болят, - снова застонал старик, опускаясь на
траву.
- За что они тебя? - спросила Овдя. - Ведь ты не украл? Амон-то
давеча кричал...
- Напраслину он на меня возвел. Зол Амон на меня за то, что я с ним