"В.Климов (состав.). У нас на Иньве (Легенды, рассказы и повести коми-пермяцких писателей)" - читать интересную книгу автора

- Овдя, гляди-ка, Ерош! - сказал Мишка. - Чего он вскочил чуть свет?
Испугалась Овдя, подумала: "Может, догадались, что я Сергу
выпустила?" - и кинулась в кусты, притаилась.
"Если что, убегу к дедушке на хутор", - решила она.
Ерош подошел поближе, спросил, улыбаясь:
- Не спите, ребятки? Гоните коней по домам.
- Чего в такую рань? - недовольным голосом спросил Мишка. - Пусть еще
попасутся.
- Пусть, - миролюбиво ответил Ерош. - Ваши пусть пасутся, я за
хозяйскими пришел, надо рестанта в уезд везти.
Овдя облегченно вздохнула, вышла из-за куста, спросила:
- Всех погоним или только Буланка?
- Давай всех, солнышко-то вон уж где, не так и рано...
Вдвоем они погнали коней к посаду.
Неподалеку от половых ворот Ерош остановился и, оглядевшись по
сторонам, нет ли кого поблизости, достал из-за пазухи смятую газету,
сказал:
- Ну-ка, девка, ты грамотная, сказывай, про что тут написано. Да
побыстрей, покуда нас не увидел кто.
Овдя, развернув газетный лист, прочла:
- "Солдатская правда". Газета так называется, - пояснила она и стала
читать: - "Если сами крестьяне и батраки не объединятся, если не возьмут
собственную судьбу в свои руки, то никто не освободит их от кабалы
помещиков и кулаков-мироедов".
- Так и написано? - спросил Ерош.
- Так и написано.
- Ну-ну, читай дальше!
- Дальше вот что: "Солдаты! Вы - крестьяне, одетые в солдатские
шинели. Помогите объединению и вооружению своих братьев - рабочих и
крестьян..." - Овдя пробежала статью глазами. - Еще тут написано, что
скоро народ получит всю землю и что кто был ничем, тот станет всем.
- Выходит, мне землю Амона отдадут, а сам он станет на меня
батрачить? - недоверчиво проговорил Ерош.
Вдруг он выхватил газету из рук девочки, сунул за пазуху.
По большой дороге в тучах пыли мчалась упряжка. Под высокой расписной
дугой сытый конь вороной масти. Шерсть на коне блестит, словно масленая
сковорода. В плетушке, развалясь, сидит урядник в белом мундире.
- Иди, девка, домой, - сказал Ерош, - я коней сам отведу.
На свой двор Овдя прошла огородами.
Уже совсем рассвело. В домах топились печи. Над Мишкиным домом,
словно пар, стоял легкий дым, их изба топилась по-черному, дым выходил
через дыру в потолке и через щели в крыше. У Амона большая печь, кирпичный
дымоход, дым поднимается в небо густыми клубами. Над Овдиной избой труба
не дымилась, мать, как всегда, встала еще по темну и уже истопила печь.
Огород у них с матерью небольшой и весь распахан, лишь узкая межа
оставлена - в баню ходить.
Проходя по меже, Овдя выдернула с картофельной грядки кустик жабрея,
оборвала цветки, высосала из них сладкий сок-нектар. Потом выгнала из
огорода кур, поправила сушившиеся холсты. Хотела свернуть к грядке с
луком, но тут услышала, что кто-то вошел во двор с улицы. Шаги были