"Светлана Климова. Подражание королю [D]" - читать интересную книгу автора

убийства жены Македонова, хозяина двадцать третьей квартиры, находившейся
в одном тамбуре с Зоиной двадцать четвертой. Женщине особым ударом сломали
позвоночник в закутке на лестничной площадке, где за хриплой дверью
располагался мусоропровод. С чего я взял, что существует связь между этим
убийством и смертью отца Зои, после которой ей досталась двадцать
четвертая, - одному Богу известно. Но связь была, и некоторые странности в
поведении Македонова заставили меня пристально наблюдать за соседом моей
девушки, а в один из вечеров даже покинуть пост, подняться на шестой этаж,
имея в качестве оружия рассверленную болванку, которая когда-то была
офицерским "вальтером", и довольно необычным способом проникнуть в
квартиру Македонова, который к тому времени, вскрыв дверь, уже находился в
двадцать четвертой. Обрывки разговора, который мне удалось там услышать,
довершили картину... Но только Зоя-то, бедная моя пастушка, была тут
совершенно ни при чем, хотя от страха окончательно потеряла голову. А сам
я и подавно оказался в этом криминальном уравнении за скобками.
К вечеру следующего дня Зоя уехала к матери в Краснопольск, а через
неделю оттуда заявился ее отчим и сообщил, что двадцать четвертая
продается.
Пятнадцатого января моя любовь вышла замуж за какого-то там местного
фермера, а вскоре в нашем доме возникли новые жильцы...
Наконец-то загудел лифт и появились реаниматоры. Никого они не
эвакуировали, однако у докторши было несколько огорченное лицо. Судя по
нему, больной не оправдал ее ожиданий. Женщина-врач вежливо попрощалась, а
медбрат стрельнул сигаретку, с укоризной заметив: "Экая упрямая, однако,
старуха!"
"Скорая" отбыла восвояси, а я решил, что все-таки причиной вызовов
была именно пожилая дама со скотч-терьером.
Положительно, эта квартира на шестом не даст мне сегодня заняться
делом; как ни крути, я не могу выбросить ее из головы.
Двадцать четвертая недолго простояла пустой. Зато двадцать третья и
по сей день опечатана, ее хозяин до сих пор под следствием; мне же
пришлось фигурировать в деле в качестве основного свидетеля. Должен
заметить, это было еще то удовольствие. Казимир Борисович Македонов был
привлечен по обвинению в убийстве жены и в покушении на жизнь Зои
Анатольевны Оглоблиной. Вел дело сам начальник следственного управления
прокуратуры, и я честно выложил все, что знал. Вплоть до того, почему
оказался в полночь в двадцать четвертой. Я позволил себе даже высказать
собственные предположения относительно того, почему преступник был
прикован наручниками к батарее парового отопления на кухне и кто, помимо
него, нанес в этот вечер визит в злополучную квартиру.
Старший советник юстиции выслушал все с большим любопытством, после
чего меня больше не вызывали. Участковый Домушник посоветовал мне поменьше
фантазировать, сославшись на то, что правосудие само разберется в этой
запутанной истории, а нам, рядовым гражданам, лучше бы заняться частной
жизнью. Которая все-таки лучше никакой.
Частной жизни, помимо работы и посещения лекций и семинаров, у меня в
этот период не было, но я заткнулся, здраво рассудив, что раз нет трупа -
нет и факта преступления. Зои также больше нет, и чего уж тут слезу
точить. Поль по этому поводу глубокомысленно заметил: "Женщин много, а ты,
Джордж, у себя один.