"Григорий Климов. Песнь победителя " - читать интересную книгу автора

производятся расстрелы козлов отпущения.
Несмешливое "братья-славяне" слышится часто по адресу польских и
балтийских формирований в Красной Армии. Об эстонцах и других балтийцах,
бившихся на стороне немцев, солдаты отзывались с большим уважением.
Советские солдаты не знают, какую "независимость" дадут балтийцам их
немецкие хозяева, но хорошо знают что за "независимость" они получили в 1940
году от советской власти.
Русские солдаты, которых до последнего времени старательно воспитывали
в духе абстрактного интернационализма, в годы войны снова получив
возможность национального восприятия событий, умеют подсознательно ценить
стремление к национальной свободе даже у своих врагов.
"Крепко стоят, черти!" - слышались замечания, где было больше скрытого
уважения, чем злобы.
Через пару месяцев после начала войны я встречал на постройке второго
кольца аэродромов вокруг города Горького тысячи и тысячи иностранцев,
работающих на земляных работах с лопатами и тачками в руках.
Их сразу можно было отличить по одежде. Физиономии у них были довольно
кислые. Это были в свое время присосавшиеся к новой власти граждане
Эстонской, Латвийской и Литовской ССР.
Пользуясь конъюнктурой, они заделались милиционерами, партийными и
советскими пастухами в новых советских республиках. Бежав от наступающих
гитлеровских полчищ на родину всемирного пролетариата, они получили лопату в
руки и узнали, что это такое быть пролетарием.
Марионетки были полезны у себя дома, здесь же их использовали как
рабочий скот. Позже их всех включили в состав нормальных рабочих концлагерей
НКВД. Когда созрела необходимость создания национальных воинских частей, то
их из концлагерей перевели в эстонскую и прочие национальные бригады, где
большинство и легло костьми.
Такова карьера мелких рыцарей конъюнктуры! Не всем положено тёплое
местечко в Коминтерне, титул вождя или опереточный мундир маршала. Это
следует учесть тем, кто в дальнейшем вздумал бы соблазниться.
Идут дни. На фронтах гремят бои, а над Москвой полыхают салюты.
Подходит сентябрь, а с ним и начало регулярных занятий. Я все ещё не могу
примириться с мыслью, что я обречён к карьере японского дипломата. Когда я
говорю об этом кому-нибудь из знакомых, то они смеются как весёлой шутке.
Неужели судьба не улыбнется мне?
Однажды, проходя по двору Академии, я с разбега наскочил на женщину в
военной форме. Машинально я отдал честь и извинился. В среде военных первым
делом смотрят на погоны. Удивленный редким для женщины чином майора, я
посмотрел на лицо.
"Ольга Ивановна!?" - воскликнул я радостно, поражённый неожиданной
встречей.
Передо мной стояла Ольга Ивановна Москальская - доктор филологических
наук, профессор и декан Немецкого Факультета I МПИИЯ. Когда-то я встречался
с ней. Тогда она была приятно тронута моим интересом к языкам, исключительно
любезна и внимательна ко мне.
Это был человек высокой культуры и исключительной личной обаятельности.
Неудивительно, что у меня вырвался возглас радостного изумления, когда я
неожиданно увидел её перед собой.
"Товарищ Климов?!" - также изумлённо окинула она меня взором с ног до