"Владимир Клименко. Ловцы ветра " - читать интересную книгу автора

последний момент перешагнула шиллинг. В толпе раздался вздох разочарования.
Приятно дурачить остолопов, думала Анита, направляясь к следующей
монете. Сейчас снова ахнут. Зрители ахнули.
До того как Ганс подобрал ее, Анита жила при трактире в Остергенде.
Сколько ей лет, не знала и сама. Родители умерли от чумы, когда она еще не
умела считать, а научившись, пользовалась этим умением только для того,
чтобы считать деньги. Три шиллинга за ночь с мужчиной. Один - за улыбку и
быстрый поцелуй в губы от тех, которым некогда. А иногда и просто
зуботычина. Кроме того прислуживание за столом, мытье посуды, уборка.
Впрочем, за особой чистотой хозяин не гнался, но если ночь выдавалась
свободной, приходил в ее постель сам. Хозяйка делала вид, что ничего не
замечает. Зато кормили, и было где переночевать.
То, что она не такая, как все, Анита знала всегда. Она видела в
темноте, как кошка, но ведь даже кошки не умеют смотреть сквозь стены. А
она из трактира прекрасно различала, что творится на кухне, и через одежду
могла сосчитать шрамы мужчин и жировые складки женщин. Довольно противное,
надо признаться, умение - видеть то, о чем другие даже не подозревают.
Говорить с кем-нибудь о своем даре никогда не пыталась - засмеют или,
хуже того, назовут ведьмой. А с ведьмами сейчас разговор короткий.
Непонятно почему, но вдруг поделилась своими бедами с Гансом, когда тот
остановился в трактире после представления, а на следующий день ушла с ним.
Этот номер Ганс придумал сам. До этого он жонглировал горящими
факелами и ходил по канату, но с каждым годом работать становилось все
труднее. Да и неудивительно - четыре сломанных ребра, перебитая левая
рука - пытали, чтобы сознался в своем сговоре с дьяволом. Но обошлось,
отпустили - кому нужен калека.
Волосы под колпаком выбились из-под повязки, щекотали кожу, очень
хотелось их поправить, но нельзя - надо терпеть.
Анита передернула худенькими лопатками и ловко обогнула кружку с
молоком, выставленную кем-то вместо денег. Ладно, ничего, молоко тоже не
дают даром.
В передние ряды протиснулся мальчишка в красном шелковом камзольчике -
экий франт! - и воровато, на цыпочках, гримасничая и заговорщически
подмигивая публике, подложил прямо Аните под ноги острый кованый гвоздь,
воткнув его шляпкой в щель между камнями брусчатки. Такие пакостники тоже
встречаются во время каждого представления. Возникло едва сдерживаемое
желание наладить ему пинка по худосочной заднице, но Анита просто резко
изменила направление и пошла через площадь наискосок к трем долговязым
мужчинам, спокойно стоящим чуть впереди плотного ряда публики. Она
переступила еще через несколько монет, а когда оторвала глаза от земли, то
вскрикнула от неожиданности и испуганно подалась назад - мужчины,
оказывается, были одеты не в плащи, как ей увиделось вначале, а в рясы и
явно принадлежали к доминиканскому ордену, известному своей нетерпимостью к
светским забавам.
Костлявое, словно составленное из неплотно пригнанных друг к другу
пластин лицо одного из монахов показалось Аните смутно знакомым. И тут же
она вспомнила, что точно видела этого человека несколько дней назад на
своем представлении совсем в другом городе, но тогда он был одет в
партикулярное платье.
Делать вид, что ничего не произошло, уже не имело смысла, но Анита все