"Владимир Клименко. Конец карманного оракула" - читать интересную книгу автора

занят.
- Какие номера? Какие!!!
- Ту-ту-ту...
- Издеваешься? Погоди!
Петр Егорович выскочил из санузла, едва не сбив с ног притаившуюся
у двери и заливающуюся слезами Марию Николаевну, и бросился к ящику с
инструментами. Выбрав из двух домашних молотков тот, что побольше, он
вышел на лоджию и, положив на чурбачок для рубки мяса тонкую стальную
плиту, хранившуюся тут же на всякий случай, установил на нее шарик
так, чтобы не скатился, и устало спросил:
- Ну, говори...
Шарик молчал.
Петр Егорович поднял молоток, близоруко прицелился и долбанул изо
всей силы по шарику.
Спасло его то, что спружинивший при отдаче молоток просвистел в
каком-то миллиметре от уха, а Мария Николаевна, вбежавшая на лоджию
вслед за мужем, повисла на его руке всеми своими восьмьюдесятью
килограммами.
Поднять одной рукой и молоток, и Марию Николаевну Петр Егорович не
смог, а потому как-то сразу обмяк и покорно позволил увести себя в
спальню, раздеть и уложить в постель.
- С того самого дня, - услышал он, очнувшись после глубокого
нездорового сна. - С того самого дня, доктор.
Доктор - студенческого вида девица - нервно трепетала ресницами,
заполняя какой-то бланк.
- Сядьте, больной, - скомандовала она, прекратив вести запись. -
Расстегните пижаму.
Она потыкала в грудь и спину больного холодным кругляшком
стетоскопа, оттянула ему нижние веки и посмотрела на белки.
Всей кожей Петр Егорович чувствовал, как он ей надоел. Может быть,
и не он лично, но все же и он, как олицетворение тех десятков больных,
которых она вынуждена осматривать ежедневно, с их дурацкими, на ее
взгляд, жалобами и просьбами.
- Я ни на что не жалуюсь, доктор, - сказал он, глядя куда-то в
сторону. - Я - здоров.
- Что же вызывали-то тогда? - возмутилась девица. - Да еще срочно.
- Ну, народ... - раздалось уже из прихожей. Хлопнула входная
дверь.
Сломить Петра Егоровича оказалось не так-то легко. Потерпев
неудачу, он не отказался от решения добиться нужных ответов от
говорящего шарика во что бы то ни стало. Первым делом после ухода
доктора он прошел на лоджию и, пошарив по углам, отыскал спрятавшийся
за пластмассовые бутылочные ящики шарик. В том, что тот именно
спрятался, а не закатился туда случайно, Петр Егорович был уверен:
"Это такая сообразительная тварь!" Потом он расчетливо наведался к
Аверьяну Михайловичу, поздравил с подарком, посетовал, что из-за
плохого самочувствия не смог помочь доставить подарок домой, убедился,
что телевизор прекрасно работает, и вернулся к себе в квартиру. Два
раза за вечер он закрывался в санузле и уже шепотом, чтобы не
тревожить понапрасну Марию Николаевну, спрашивал шарик про выигрышные